Соучастие - [7]

Тамара чмокнула его в щеку.

— Вот здорово! Если бы ты знал, как я рада! — с неподдельной радостью воскликнула она.

Гурам подмигнул Виктору.

— А ты, Виктор, парень не стандарт. О матери беспокоишься, — он выделил последнюю фразу, словно увидел в ней важную для себя суть. Будто ставя точку в разговоре, сказал: — Пива хочется. Я бы выпил сейчас целый ящик. — Он снова засвистел знакомый мотивчик, захлопнул дверцу и включил мотор.

ГЛАВА 2

Они выехали рано утром. Остались позади Сухуми, Туапсе, Краснодар. Перевалы и объезды, дороги и трассы Гурам знал так, будто ехал по своему родному городу. Он оказался хорошим попутчиком. Виктор и Тамара никогда раньше не видели его таким заботливым и внимательным. Казалось, Гурам испытывал истинное удовольствие от того, что ребятам было в пути весело и интересно. Правда, настроение несколько испортилось от инцидента, случившегося в Ростове. На стоянке у городского музея рейсовый автобус слегка помял передний бампер «Жигулей» Гурама. Он буквально дрожал от гнева и с остервенением набросился на водителя. Виктор в правилах дорожного движения не разбирался, но из крика Гурама понял, что водитель автобуса, разворачивая машину, обязан был посмотреть, что стоит за его кузовом. Спор уладил молоденький инспектор ГАИ, оказавшийся неподалеку. Бросив взгляд на помятый бампер, он с недоумением спросил: «Неужели сами не могли решить вопрос? Ему цена — пятерка».

Пятерки у водителя автобуса не нашлось. Инспектор выдал Гураму справку о причиненном его машине повреждении. Положив ее в бумажник, Гурам говорил теперь уже спокойно, неторопливо, как и положено говорить человеку, уверенному в своей правоте.

Уже в машине Тамара сказала ему:

— Ты разговаривал с водителем грубо…

— А какая теперь разница? Он же виноват.

— Разница есть. Ты не умеешь держать себя в руках и убедительно доказывать…

Впрочем, все это вскоре забылось. Гурам включил магнитофон с набором новых записей на пленке.

Всех по-прежнему радовали продолжавшееся путешествие, недолгие остановки в пути, осмотры достопримечательностей.

Когда проехали Подольск, уже стемнело. На померкшее небо наползали фиолетовые облака, которые тенью ложились на заснеженную землю. У горизонта оно светилось ярче — там жил большой город. Гурам неожиданно свернул на обочину и озабоченно произнес:

— Вот черт, нет и тридцати, а полный склероз. Забыл позвонить, чтоб встретили.

— В Москве позвонишь. Поедем! — сказала Тамара.

— Зачем людей ставить перед фактом? Это неудобно. Они знают о нашем отъезде, а не о дне приезда. Здесь почта недалеко. Сбегаю позвоню, — он хлопнул дверцей.

Вокруг расстилались поля. Справа мерцали желтые огоньки далекого поселка. Впереди темнела широкая асфальтированная трасса, гудевшая от моторов. Сквозь тусклую даль, ярко светя фарами и габаритными огнями, мчались молоковозы, тянулась колонна грузовиков.

— Хорошо, что остановились. Меня уже стало укачивать.

— У тебя и вправду утомленный вид, — озабоченно сказал Виктор.

— Ничего, в Москве отдохну. — Тамара придвинулась к нему ближе и развернула карту. — Посмотри, осталось совсем немного, — она взъерошила Виктору волосы.

Он обнял ее и неловко поцеловал. Тамара прижалась к его плечу. Какое-то мгновение они сидели молча.

— Хорошо, что мы поехали. Правда?

Виктор не успел ответить. К автомашине на тарахтящем мотоцикле, выкрашенном в желтый цвет, подъехал милиционер и обошел машину спереди. Наклонившись к приспущенному боковому стеклу двери, сказал:

— Прошу водительские права…

— Они у хозяина машины, — ответила Тамара. — Он сейчас подойдет.

И почти тотчас подбежал Гурам.

— Товарищ начальник, разве я что нарушил? — он был воплощением вежливости.

Милиционер вместе с ним осмотрел передние крылья, помятый бампер и, поговорив о чем-то, записал номер машины. Через несколько минут Гурам уже сидел за рулем.

— Чего он подъехал? — поинтересовалась Тамара. — Он, по-моему, даже права не посмотрел.

— Права посмотрел и сделал нагоняй, — ответил Гурам. — Конечно, я виноват, ключи в замке зажигания оставил. Могло влететь и больше, — он вытащил из-под сиденья бутылку минеральной воды, кольцом сорвал металлическую пробку и сделал несколько глотков. — Сказал, чтоб скорость не давал. Гололед. — Проехав с километр, проговорил: — «Жигули» какие-то ищут.

Ветер гнал тяжелые облака. Не угадаешь, что принесет такой день в Подмосковье: предвесеннюю оттепель или морозец уходящей зимы.

Столица оглушила Виктора разноголосым шумом улиц, удивила громадами новостроек, причудливостью архитектуры старинных домов, ослепила разноцветьем электрических огней.

На площади Маяковского у метро продавали мимозу. Пожилая женщина с обветренным лицом доставала из сумки пушистые веточки и, обернув их целлофаном, протягивала прохожим.

— Красиво! Снежинки в воздухе и цветы! — восхищенно проговорила Тамара.

— Без цветов не можешь? — иронически протянул Гурам.

— Не могу! С ними жизнь лучше.

— А мне все равно. И без цветов все получается так же, как и с цветами. — Он тихо хохотнул.

— Машина долго крутилась по улицам и наконец остановилась на асфальтированной площадке, обнесенной металлической сеткой.