Сотворение и современный христианин - [10]
В некоторых случаях, разумеется, обе модели будут «предсказывать» одно и то же, и поэтому данные такого рода не могут явиться основанием для решения спора между моделями. И креационисты и эволюционисты, например, ожидают увидеть быстрые «горизонтальные» изменения в каждом «виде» организма, которые давали бы ему возможность приспособиться путем естественного отбора к изменению окружающей среды. Подобным же образом сторонники обеих моделей будут предсказывать более или менее параллельное сходство в генетической химии, эмбриологии и морфологии, одни на базисе общего строения, другие на базисе общего происхождения.
Однако эволюционисты ожидают видеть неограниченные вариации с небольшими «горизонтальными» изменениями, в ^конечном счете становящимися существенными «вертикальными изменениями, и они ожидают увидеть эволюционную непрерывность развития организмов, так как все предположительно развиваются от общего предка, в одинаковом мире, одинаковым процессом.
Креационисты, с другой стороны, предсказывают лишь ограниченные изменения с ярко выраженным разрывом между видами, и различия наряду со сходствами. Эволюционная модель может, конечно, расширяться, чтобы приспособиться к этим трудностям, но креационная модель прямо соответствует фактам! Более того, поскольку эволюция, предположительно, все еще продолжается, эволюционисты должны допустить существование в природе какого-то основного «закона обновления и интеграции», который так или иначе вызывает к жизни комплексные системы и затем выводит их на более высокий уровень сложности. Этот закон или процесс следует рассмотреть, так как, предположительно, он еще действует. Полагают, что в прошлом он создал космос из первобытного хаоса, жизнь из нежизни, высшие виды из низших видов, человека из животного.
Однако креационисты предсказывают положение, прямо обратное этому. Они предсказывают существование основного принципа консервации и дезинтеграции природы, когда созданные системы сохраняются количественно в их сотворенной сущности, в то же время дезинтегрируясь качественно из их сотворенного состояния первобытной безупречности.
Примечательно, что два самых основных и точных закона природы — это законы сохранения энергии и дезинтеграции (сохранения количества и дезинтеграции качества), в физических науках известные как первый и второй законы термодинамики. Они точно согласуются с «ожиданиями», возлагаемыми креационной моделью, но они явно противоречат эволюционной модели. В биологических науках они отразились в законе биогенеза («подобное производит себе подобное») и универсально пагубной природе мутаций, так же, как и в феномене старения, атрофии, смерти и исчезновения. Возможно, когда-нибудь эволюционная модель подвергнется существенным изменениям, чтобы включить в себя эти основные законы науки (хотя эволюционисты пока что не в состоянии сделать это, и многие из них даже не понимают сути проблемы). Но если это и произойдет, она не будет так же хороша, как креационная модель, которая «предугадывает» законы!
Но основной критерий — история, которая, по-видимому, зафиксирована для нас в окаменевших свидетельствах осадочных пород земли. Если эволюционная модель верна, тогда окаменелости должны фиксировать историю, показывающую постепенную эволюцию всех форм жизни от их общего предка. Это предусматривает множество переходных форм в виде окаменелостей. Фактически они все должны быть переходными формами! Креационисты, с другой стороны, не ожидают найти переходные формы. Они ожидают обнаружить в общем-то такую же ситуацию, что и в современном мире — то есть много различных видов, но с четко выраженными различиями между видами, а также много свидетельств атрофии и исчезновения. А каково истинное положение с окаменелостями? Данные, полученные в результате изучения окаменелостей, точно подтверждают предсказания креационистов.
В окаменелостях не обнаружено никаких переходных форм. Есть вариации внутри видов (например, лошади) и виды, которые наподобие «мозаики» сочетают структурные черты различных видов (например, утконос, у которого любопытна комбинация черт, присущих обычно рептилиям, птицам и млекопитающим), но нет животных — ни живых, ни окаменелых — которые обладали бы переходными изменяющимися структурами (например, чешуя превращается в перья, ноги становятся крыльями).
Полное отсутствие любых зарождающихся переходных структур в сотнях миллионов зафиксированных окаменелостей настолько убедительно, что даже эволюционисты теперь подтверждают, что изучение окаменелостей на дает свидетельств эволюции. Смотрите, например, статью «Кто сомневается в эволюции?» зоолога Оксфордского университета Марка Ридли («Америкен байолоджи тичер», т. 90, 25 июня 1981 года, с. 831). Это привело к тому, что многие палеонтологи новой школы взяли на вооружение марксистскую систему «революционного эволюционизма» или «прерывистого равновесия». Эта система отказывается от дарвинской постепенности в пользу концепции длительных стабильных периодов «стаза», прерываемых случайными рывками быстрой эволюции в небольших популяциях (конечно, не зафиксированными в каких-либо переходных окаменелостях).
