Сотворение брони - [82]
И неожиданно для Захарова и для самого себя рассмеялся:
— Если хотите, Василий Фомич, мое выдвижение ведь тоже не от богатства…
Сразу же после похорон Михаила Ильича несколько работников завода, так же как это было в конце тридцать шестого года, предложили кандидатуру Степаря на должность главного конструктора. «Степарь — превосходный организатор, не это ли было сильнейшим качеством Михаила Ильича? — рассуждали они. — Конечно, Морозов — талантливый конструктор, но у него нет высшего образования, кто утвердит на такой пост техника, да к тому же беспартийного?» Но к удивлению сторонников Степаря, не его, а Морозова утвердил нарком главным конструктором. И решающим соображением была рекомендация Михаила Ильича при последней встрече с наркомом в Москве.
Речь шла тогда о человеке, которого можно было бы послать с Южного завода на старейший волжский, где намечалось в ближайшее время наладить производство «тридцатьчетверок» по чертежам южан и с их помощью.
— Мне хотелось бы, Михаил Ильич, услышать вашу кандидатуру, — сказал Малышев.
Кошкин стал покусывать губу.
— Волнуетесь?
— Да, — признался Кошкин. — Потому волнуюсь, что Морозова отпустить не хочу, а назвать обязан только его. Другого человека на такую работу я на Южном заводе не вижу.
По внутризаводскому шоссе, очищенному от снега и ночью схваченному коркой льда, грохотала «тридцатьчетверка». За ней, уступом влево, — Т-3.
Ветер срывал с сугробов на обочинах белые песчинки, кидал их пригоршнями в лица людей, шедших на утреннюю смену. Рабочие не обращали внимания на уколы — останавливались, глядели, как «тридцатьчетверка» обставляет чужестранца.
Если бы хозяева Т-3 представили себе, какой окажется их хваленая машина по сравнению с неизвестной им советской, разве продали бы ее нашим представителям?!
Сколько раз Кошкин, Морозов и другие конструкторы и рабочие пытались представить себе «тридцатьчетверку» в единоборстве с какой-нибудь из новинок танкостроительных держав. И вот она, разрекламированная и воевавшая недавно успешнее других немецкая машина. Корпус с прямыми бортами. Башня с дверцей в боковой стенке и коротким отростком, похожим больше на пулеметный ствол, чем на пушечный…
Пока двигались по ровному, без подъемов и спусков, отрезку пути, обе машины показывали одинаково высокую скорость. Но только шоссе пошло на незначительный подъем, как обнаружилась слабость Т-3.
«Тридцатьчетверка» будто не ощутила ни подъема, ни плотного и скользкого льда. Пятисотсильный дизельный мотор, полуметровой ширины мелкозвенчатые гусеничные ленты перенесли танк через холм без напряжения, плавно, с прежней скоростью и без сбоя. А Т-3 опозорился у самого подъема. Едва задрал немного лоб, как узкие гусеницы потеряли сцепление с грунтом, а бензиновый мотор, менее мощный, чем дизель, оказался не в силах сдержать танк — он стал сползать.
— Споткнулся на первой кочке, бедолага!
— Осрамился немец… — неслись справа и слева голоса тех, кто с близкого расстояния наблюдал, как Т-3 не сумел и со второй, и с третьей попытки одолеть пустяковый подъем.
Управлял им Игорь Мальгин; Морозов, поручив ему вождение, попросил, если удастся, обставить «тридцатьчетверку» хотя бы в пути на танкодром или на полосе препятствий.
Испытатель, сидевший за рычагами Т-34, — постарше и годами, и опытом — рванул со старта первым. Игорь отстал. В пути до злосчастного холма ему удалось уменьшить разрыв до нескольких метров, и он надеялся обойти соперника на хорошо знакомом подъеме. И вдруг на плёвой горке Т-3 оскандалился. Сидевший сбоку от Игоря Морозов по надрывному гулу мотора, скрипу соскальзывающих узких гусениц отчетливо представил себе причину и следствие. И думал он в эти минуты не о том, что надо бы вызывать Вирозуба с умчавшейся вперед «тридцатьчетверкой», чтобы втащила Т-3 на холм, а о немецких конструкторах… Не так уж сложно сделать гусеницу шире — значит, немцы считают это лишним. Прошли же чуть ли не церемониальным маршем на таких узких гусеницах Люксембург, Бельгию, Францию. По отличным дорогам шли, в солнечный май и июнь. Надеются, наверно, Гитлер и его генштаб, что и дальше оправдается их магистральная тактика, марши по асфальту, зачем же менять гусеницы и ставить посильнее двигатели, если и эти ведут к победам…
— Сан Саныч! На буксир тебя беру! — ворвался веселый голосина Вирозуба через раскрытый люк.
Обнаружив, что Т-3 отстал, он приказал водителю повернуть на выручку.
Несколько дней на заводском танкодроме и полигоне продолжалось единоборство, со всей объективностью оценивались две машины.
Иной раз — это случалось на улучшенных дорогах — Игорю удавалось превзойти на Т-3 и его максимальную скорость, и максимальную скорость «тридцатьчетверки» — пятьдесят пять километров в час. На легких препятствиях, благодаря меньшему весу, результаты Т-3 оказались однажды предпочтительнее. А в остальном превосходство «тридцатьчетверки» было безусловным.
Снайперы-артиллеристы обстреливали оба танка с одинаковых дистанций, одними и теми же снарядами. В броне «тридцатьчетверки» находили лишь вмятины да росчерки — следы рикошетов. Броня Т-3 пробивалась насквозь и откалывалась блинами. Полностью подтвердились на полигоне результаты химических анализов заводской лаборатории — немецкая броня представляла собой хрупкую высокоуглеродистую сталь с ничтожным количеством легирующих элементов. Крупповская сталь оказалась хуже советской.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.