Сотниковцы. История партизанского отряда - [37]

Еще, в отличие от прибывших, все мы были острижены под машинку. В свое время Алексей Иванович, узнав, что у меня есть машинка-нулевка, сразу же велел всем подстричься. Причем большинство это приказание беспрекословно выполнило, и особенно при этом веселился Паша Николаев, который был совершенно лысым. Но некоторые бойцы не пожелали расстаться со своими прическами.

* * *

2 и 3 июля наши наблюдатели и разведка заметили подозрительную активность карателей. Все дальше и дальше в урочище Толстое стала заходить их разведка. Они знали наверняка, что здесь есть партизаны, и, видимо, старались нащупать наше расположение.

Около двух часов дня 3 июля группа немцев в количестве примерно тридцати человек неожиданно наскочила на отряд Хорева, который располагался на северо-западе урочища. В перестрелке хоревцы потеряли трех человек убитыми и четыре человека были ранены. А произошло это потому, что бойцы и командиры прибывшей к нам 11-й бригады в большинстве своем не проявляли даже самой элементарной осторожности. Они постоянно разжигали костры, громко разговаривали, при этом никакого охранения организовано не было. На все наши советы они просто не обращали внимания. Сам командир Хорев у них громко говорил и добавлял при этом, что он прилетел сюда воевать, а не шептать. До этого они воевали в Брянских лесах, где условия были несколько иные, чем у нас, партизаны там жили в деревнях, а на операции ездили на лошадях.

Условия жизни партизан в прифронтовой полосе Ленинградской области действительно были своеобразными. Почти во всех населенных пунктах стояли гарнизоны гитлеровских войск, общение с местным населением и получение от них помощи было затруднено. Все необходимое мы получали по воздуху из нашего, советского тыла. Жили мы все время в лесах, причем на одном месте надолго не останавливались. Все наше имущество умещалось в рюкзаках. При переходе с места на место мы, как правило, дорогами не пользовались, шли теми маршрутами, которые намечались на карте.

В течение всего следующего дня каратели группами до ста человек стали проникать в лес все дальше. Было очевидно, что они готовятся к нападению. Алексей Иванович Сотников, вместе с В. П. Самухиным и Н. С. Чернецким побывав в лагере отрядов Хорева и Попкова и переговорив с ними, принял решение перевести отряды к нам в лагерь. Вечером того же дня по лесу в нашу сторону некоторое время вела огонь артиллерия. Позднее выяснилось, что стрелял бронепоезд, прибывший на станцию Чолово.

На нашем мысочке собралось более ста двадцати человек. Разместив прибывшие отряды, Алексей Иванович потребовал от их командиров усилить охрану, на лесной дороге, которая шла почти по самому западному краю урочища, были выставлены секреты. Режим поведения в лагере был установлен такой же, какой был у нас. Костры разрешено было разводить рано утром и вечером, и то ненадолго. В лагере должна была поддерживаться абсолютная тишина – никаких стуков и громких разговоров. Ходить разрешалось только в крайнем случае.

Рано утром 5 июля по указанию Сотникова лагерь был дополнительно укреплен: из камней сооружены огневые точки, дорога и вырубки перед лагерем заминированы. Примерно в середине дня на дороге, ведущей к лагерю, появились каратели. В голове колонны шел танк, который несколько раз подрывался на наших минах. Его тут же начинали ремонтировать, нам хорошо были слышны удары по металлу. Через некоторое время танк снова начинал движение – и снова подрывался. Подрывались на минах и идущие за танком каратели. Каждый взрыв сопровождался беспорядочной стрельбой по лесу, которая нам никакого вреда не причиняла, так как мы были несколько южнее.

Наши секреты захватили двух раненых карателей – ими оказались власовцы. Из их показаний следовало, что немцы собираются направить против партизан восемь рот, которые формируются у лесных бараков километрах в трех северо-восточнее нашего лагеря. Алексей Иванович эти данные сразу же сообщил в штаб оперативной группы и запросил помощь бомбардировщиков.

Весь день 6 июля каратели пытались продвинуться по дороге к нашему лагерю, но мины не позволяли им этого сделать. Несколько групп карателей решили пройти к лагерю по болоту с запада, но были обстреляны и рассеяны. Нашим бойцам приходилось постоянно находиться в разведке, засадах и секретах, проводить дополнительное минирование возможных подходов к лагерю, и особенно грамотно и четко это делали Иван Булычев, Юра Фролов, Саша Никитин, Паша Смирнов.

Мы с нетерпением ожидали, что вот-вот появятся наши самолеты, но они так и не прилетели. Вечером в наше расположение пришел штаб бригады с отрядом Шамшурина.

К вечеру 7 июля метрах в пятистах от леса прошла большая группа карателей, человек двести пятьдесят. Они сначала двигались на юг, а потом, обогнув наш мысок, пошли в юго-восточном направлении. Мы недоумевали: что бы это могло значить? Наши секреты и разведка доложили, что каратели прошли в лес юго-западнее станции Чолово. Вряд ли гитлеровцы решили оставить нас в покое. Очевидно, они просто не знали нашего местонахождения.

Командование бригады решило срочно перевести все отряды из урочища Толстое немного севернее, в район озера Мочалище. Взрывчатки у нас было немного, поэтому Сотников приказал снять все мины и фугасы, установленные возле лагеря. Это обычно выполняли те, кто непосредственно производил минирование. Мне предстояло снять свой фугас на полянке перед лагерем. Взорвать его можно было при помощи тяги из лагеря. Взрыв мог произойти и в том случае, если на него кто-то наступит или наедет. Подойдя ко мне, Алексей Иванович спросил: