Сотник. Не по чину - [15]
— А ведь от мести властей предержащих защититься легко, если умеючи, — пленный перешел уж вовсе на отеческий тон. — И выгоду немалую поимеешь, и к сильным мира сего приблизишься, и благодеяния их тебя не обойдут. Только знать надо тайные пути власти, слабости властителей, да способы, которыми можно заставить их поступать, как тебе надобно. Непроста наука эта, иной и за всю жизнь ее постигнуть не может, но если есть рядом знающий человек…
Сладко пел «панталексус», прямо-таки сирена из античных мифов! Мишке даже стало слегка обидно, когда вернувшийся с Матвеем и еще одним опричником Дмитрий прервал это сольное выступление.
— На-ка вот, горло пополощи, — Матвей передал Мишке завернутый в тряпицу туесок с какой-то слегка маслянистой, пахнущей медом и травами горячей жидкостью. — И давай-ка я тебе горло укутаю, в тепле его подержать надо… ну и помалкивай, разве что шепотом, да и то не надо бы.
Тут же нарушив предписание лекаря. Мишка прошептал:
— Что там с бабами?
— Да не пустили меня! — досадливым голосом ответил Матвей. — Сами как-то управляются.
Мишке тут же вспомнилось, как после падения матери из саней точно таким же тоном возмущалась Юлька: «И меня выгнала! Говорит — не мое дело, а как я учиться буду, если до больных не допускают?» Мотька вроде бы и боялся, говорил, что не умеет с бабами, а вот поди ж ты, не допустили — и раздосадовался. Истинно лекарское нутро у парня.
— Там в доме трое раненых из этих… — Матвей мотнул головой в строну лежащего на земле «панталексуса», — не жильцы. Один уже отошел, двоим другим недолго осталось. Раны черные, смердят гадостно, сами в жару и без памяти. И… — Матвей поколебался — брошенные они какие-то. Лежат в клетушке малой, и похоже, что за ними никто и не ходил. Ну, разве что девчонка та, которую ты у стены тискал. Да много ли она могла? Так только — напиться подать да пожалеть. И из тех, что мы побили, троих сразу насмерть, еще один совсем плох — я думал, ему только лопатку болтом раздробило, а он вдруг кровью харкать начал. Видать, глубже достало. Второй, которому ты, Минь, локоть разворотил, вроде бы ничего — может и руку отнимать не придется, ну и этот, — Матвей указал на «панталексуса», — ему бровь болтом начисто смахнуло и жилу за запястье порвало, ладонь, как тряпочная болтается…
— Стой! — прервал Матвея Дмитрий. — Так у него кость не сломана? А зачем палка примотана тогда?
— Так затем и примотана, чтобы ладонь не болталась и рана не открылась. А чего вы с ним делали-то?
«Та-ак… Это, значит, он с потерей сознания ваньку валял? Нет, разорванное сухожилие тоже не подарок, но не сравнить же с раздробленной костью».
Мишка глянул на пленного, и тот не отвел взгляд, а полуприкрыл веки, словно соглашаясь с чем-то.
«А ты наглец, «мусью панталексус», уже, надо полагать, решил, что установил со мной «особые отношения»? Видимо, ты из тех, кто, упав в горшок с молоком, плещутся, пока не собьют масло. Ну-ну, будем посмотреть…»
Мишка знаком велел Матвею и опричнику оставаться с пленным, а Дмитрию махнул, чтобы шел с ним туда, где лежали еще двое раненых. По крайней мере, с одним из них, судя по словам Матвея, можно было разговаривать. Сзади донесся командный голос старшины Младшей стражи:
— Матвей меняет повязку, а ты охраняй. Стоять не ближе трех шагов, самострел держать наготове. Если что, стрелять сразу, не раздумывая. Лучше по ногам, но не выйдет по ногам — бей, куда получится. А ты смотри: два болта уже словил, задуришь — словишь третий.
Раненый оказался один — видимо, второй уже отмучался, и его отволокли к убитым. Молодой, лет двадцати, парень сидел, мерно раскачиваясь из стороны в сторону и прижимая к животу перевязанный локоть: рана сильно болела.
— Как звать? — не дожидаясь мишкиной подсказки, рявкнул Дмитрий.
— Селиван.
— Как смел княгиню с детьми обидеть, тать?
Селиван глянул на Дмитрия, как на безнадежного идиота и коротко процедил:
— Приказ.
Мишка придержал рукой своего старшину, явно собиравшегося вразумить пленного добротной затрещиной, и прошептал:
— Почему не повезли, куда уговорено?
— Почему не доставили княгиню, куда следовало, а потащили в другое место? — грозно вопросил Дмитрий.
— Боярин так велел.
— Какой боярин? — Дмитрий снова не стал ждать мишкиного вопроса.
— Боярин Никодим.
«Ага, значит, не просто дружинник, а все-таки боярин. Ну, нетрудно и догадаться».
— А зачем это ему? — прошептал Мишка. Дмитрий повторил вопрос.
— Так кто ж его знает? — Селиван поморщился то ли от боли в руке, то ли от странности вопроса. — У него вечно все не как у людей.
— И что? Никак вам это не объяснил?
— Сказал: «Так надо». И все.
— А ляхи?
— А в морду! — с неожиданным ожесточением ответил пленный. — И ногами еще попинали.
— Ну, а дальше что было?
— Дальше прятались… детишки заболели… потом нас боярин Васята нашел…
— Ну-ка, ну-ка… — Мишка на секунду даже забыл про горло, но оно тут же напомнило о себе саднящей болью. — Вы Васяту искали, или он вас нашел?
— Мы прятались. Он нашел. Ругался с Никодимом… вроде бы, я не слышал.
— Из-за чего?
— Не знаю, но у Левши же все вечно навыворот…
— У кого?
— У боярина Никодима прозвание «Левша». Он же все не так, как другие делает. Не только руками, у него еще и голова не так, как у всех людей думает.
Прошло два года после сражения Михайлы с ляхами, после появления в Ратном Тимки Кузнечика. Юный сотник вырос и возмужал – выросли и проблемы, как личные, так и общие. Что с урожаем? Чем кормить людей? Как избавиться от угрозы неотвратимого, быстро подбирающегося голода, вот-вот готового схватить за горло каждого!Еще одна напасть – в окрестностях Ратного стали находить трупы. К кому приведут следы? Неужто на выручку придется плыть в далекий Царьград? А ведь и придется, если надо, поскольку Миша Лисовин (наш современник Михаил Ратников) не простой юноша, а сотник, боярич, человек, который в ответе за всех!Кому верить, как жить, если ты – власть, если именно на тебя – надеются.Придется решать все вопросы, и каждое решение приведет к проблемам другим, еще более серьезным и мрачным…
Возвращаясь из дальнего и очень непростого похода, Мишка Лисовин, конечно, понимал, что дома долго отдыхать не придется – княжья милость не подарок, а ярмо, которое повесили на него и всю сотню, но хоть на какой-то отдых он вправе был надеяться. Не срослось: дома его ждали такие подарки судьбы – хоть назад в поход беги. Позиционная война – столь же кровавая и жестокая, как и любая другая, если не хуже: именно она планирует все будущие жертвы и защищает своих. Холопский бунт, вспыхнувший в Ратном в отсутствие сотни, стоил жизни многим односельчанам, и Корней, вместо торжественной встречи, приготовил внуку «подарочек» – расправу над отроками из Младшей стражи, чьи родители по глупости пошли за бунтовщиками.
Каждая женщина мечтает о счастье, но его надо не только заполучить, не только сохранить и защитить, но постоянно растить и вести вперёд, ибо любая остановка на выбранном пути – начало умирания. Но так уж устроен Женский Мир, что все тропки в нем – нехоженые. Никакой волшебный клубочек дорогу к счастью не укажет, по учебникам и картам её не проложишь. Хорошо, старшие могут хотя бы научить, как отличать твердую почву от опасной топи, лишь бы найти того, кто согласится учить. У Арины и Анны такая учительница нашлась – сама Великая Волхва.
Общеизвестно, что управленец должен управлять. А что делать, если он сам оказался в положении управляемого? Что делать, если перед ним – управленцы более высокой квалификации, если они обладают реальной властью, а главное, информацией, которой не спешат делиться? Ответ, как это ни банально, все тот же – продолжать управлять. Тем более что события вынесли Мишку на новый, более высокий уровень, где и риски, и ставки гораздо больше, чем раньше, и где не сразу поймешь, в выигрыше ты или в полном провале.
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
НОВЫЙ фантастический боевик от автора бестселлера «Оружейник. Винтовки для Петра Первого». Гениальный изобретатель меняет прошлое, наладив массовое производство нарезного оружия и морских мин на полтора века раньше срока.Это из его снайперской винтовки застрелен король Карл XII. Его паровые миноносцы отправят на дно шведский флот, ускорив победное завершение Северной войны.Но в новом варианте истории Петру Великому уже мало завоевать Прибалтику и «прорубить окно в Европу» – перевооруженная Россия готова бросить вызов Владычице морей! И придется оружейнику стать разведчиком «под прикрытием» и гроссмейстером «игры на мировой шахматной доске», чтобы заложить мину под Британскую империю!
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
История банальна: попаданец, благородные эльфы и гномы, борьба с Темным Властелином и его неудачливыми слугами, волшебный меч. В конце концов, никаких проблем — плохие парни никогда не побеждают. P.S. Есть только одно маленькое но: Темный Властелин — это ты. P.P.S.Попаданец, кстати, тоже. Первая часть трилогии закончена. Отредактированно от 07.01.2014.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.