Сосуд - [16]

Под конец своей пламенной речи я огладила ладонями грудь и бедра, натянув ткань рубахи.

Таяй где‑то с минуту взирала на меня сурово, а потом не выдержала и прыснула от смеха.

— Кьярочка, увезти‑то он тебя увезет и даже охотно, только до Аркена ты не доедешь. Разве что только на спине! Вот такая вот штука — жизнь!

— Фу, гадость! — надула губки я, наигранно демонстрируя своё отношение к интимной стороне жизни и разговорам о ней. — Ах, вот вы какая!

— Какая? — улыбнулась мне моя наставница по будущей столичной жизни.

— Простая! — вывернулась я, разглаживая скатерть на столе, за которым мы и сидели. — Обо всём и так просто! А мы вот столичные дамы о таких штучках не разговариваем!

Я выразительно похлопала ресничками и демонстративно вздернула подбородок.

— Действительно, что это я! Штучки! — округлила глаза Тайя и, уже не сдерживаясь, открыто рассмеялась. — В разговорах с мужчинами тебе лучше молчать, Кьяра! И не называть их …ммм 'мужество' штучками! Честное слово!

Я в ответ только улыбнулась. Мне нравилось проводить вечера с Тайей. Иногда к нам присоединялась мама. И тогда мы болтали уже втроем. К сожалению ли, а может и к счастью, Тайя настояла на том, что Ти лучше не знать о наших планах.

— Почему? — спросила я её как‑то. — Ведь в каком‑то смысле это касается и её.

— Пойми, Кьяра, моя дочь — иная! — с грустью в голосе прошептала мне Тайя. — Иногда я боюсь, что через год или два у неё может открыться дар, и тогда я её больше не увижу. Оракул заберет Тиану в монастырь, чтобы готовить в услужение богини.

— Это со всеми одаренными бывает?!

— Да, Кьяра! Рождение в человеческих семьях дитя с даром, с зачатками магии столь редкое явление, что ребенок по сути уже и не принадлежит родителям, — пояснила мачеха, задумчиво выводя узоры на подоле платья. — Оракул видит. Она знает. Запомни Кьяра, богине всегда нужно только лучшее. Одаренные — это её сила, её уши, её глаза здесь, в нашем мире.

— Вот почему вы были за то, чтобы Тиана вышла за муж за Тэна!

— Отчасти это так, отчасти и от того, что она влюблена в него, а влюбленным свойственно творить глупости!

— К чему Вы клоните? — с подозрение спросила я.

— Запрети я или отец ей быть с Тэнэтом, наивное моё дитя пошло бы на всё, ради того, чтобы жить вместе с возлюбленным! — печально улыбнулась Тайя, — Узнай она, что счастье её возможно лишь в том случае, если ты уйдешь с дороги… мучилась бы совестью. Это же было бы нечестным? А если поймет, что и Тэнэт станет несчастным? Уж лучше она пострадает сама!

— Тогда зачем нужен мой побег? — нахмурилась я. Что‑то я совсем ничего не понимаю! А когда не понимаю, то начинаю злиться.

— Но как же, Кьяра! Ты пусть и нелегко, но всё же переживешь несчастную любовь! Ты — сильная! Ты плюнешь в лицо предателю и, гордо вздернув подбородок, пойдешь по жизни, мужественно снося все неприятности судьбы. А Тиана — нет! Она — не борец! Моя девочка, как ты помнишь, нежная фиалка. Она живет в своем мире, чистом и непорочном, и ей нужен мужчина, который не даст её миру погибнуть. Как и ей самой.

— Ну, да! А я колючка! И мне нужна 'скотина', которая меня пожует и выплюнет! — съязвила я, не удержалась. — Вот в эти минуты я почти ненавижу вас.

— Глупая, я сделала тебе комплимент, — на меня снисходительно посмотрели. — Я скажу тебе раз и более повторять не буду: я бы хотела, чтобы у меня была еще одна дочь. Такая как ты. Тиана и ты, Кьяра, сёстры. Вы нужны друг другу. Пока ваши пути расходятся, но когда‑нибудь вы снова будете вместе.

— И что?! Я её почти не знаю! — выплеснула я свои детские обиды. — Она для меня чужая!

— Не говори так, Кьяра! Это неправда! — увещевали меня. — Я надеюсь, вы будете столь же близки, как я и твоя мама. Каким бы не было желание твоего отца.

Теперь я поняла, как эти женщины могли стать подругами. Они черпали друг в друге то, чего им не хватало, щедро делясь душевным теплом. Мягкая и уступчивая мама делилась с подругой гибкостью и снисходительностью, а жесткая и где‑то деспотичная Тайя — стойкостью и твердостью.

— Нам с Ти никогда не подружиться! Мы слишком разные!

— Как я и Сарина. Нужно только одно — понять, что между вами никогда не должен стоять мужчина, — задумчиво протянула Тайя. — И если он стоящий, то не будет пытаться обладать обеими, сталкивая вас, а выберет ту, что по сердцу.

— И что, Тэнэт не такой? Поэтому я должна сделать выбор за него? Отойти в сторону?! — вспылила я. — Он же выбрал по сердцу? Тиану — в законные супруги.

— В некотором роде, да! Кьяра, ты поспешила, назначив своего друга детства — любовью всей своей жизни! — прояснила ситуацию мачеха. — Ты понимаешь это, от того и злишься. Совсем недавно ты сама со мной согласилась.

— А Тиана не поспешила? Так что ли? — не хотела признавать я правоту Тайи, стыдно было.

— Нет, просто моя дочь, оказывается, еще более упертая, чем ты! — усмехнулась Найрими отца. — И возможно ей потребуется чуть больше времени, чтобы это понять!

— Но как же помолвка?! Свадьба?! — поразилась я.

— Как‑как, а никак! Год помолвки — это год безопасности для Тианы и от Оракула, и от отца с его матримониальными планами. А там что‑нибудь придумаю! — поделилась замыслами эта коварная женщина. — А докажет Тэнэт, что сделает мою дочь счастливой, так и я соглашусь.