Сострадание: Наивысший расцвет любви - [37]

Последний раз, когда я видел его перед смертью, по его лицу и по глазам я заметил, что он стал другим человеком, — с ним произошла тотальная трансформация.

Чтобы выйти из состояния безумия, душевнобольным нужна медитация. Преступники нуждаются в психологической помощи и духовной поддержке. Они действительно тяжело больны, вы наказываете больных людей. Но это не их вина. Если человек совершает убийство, это значит, что он долгое время носил в себе склонность к убийству. Убийство не происходит ни с того ни с сего.

Если совершается убийство, необходимо внимательно посмотреть на общество, возможно, это общество должно понести наказание. Почему в этом обществе происходят такие преступления? Что оно сделало с человеком, что ему пришлось стать убийцей? Почему он стал разрушителем? Ведь природа наделяет всех энергией, направленной на созидание. Она становится разрушительной только в том случае, когда блокируется, когда ей не позволяют течь естественным образом. Когда энергия идет естественным путем, общество начинает чинить ей препятствия, причинять ущерб, направлять в другое русло. Вскоре человек приходит в замешательство. Он ничего не может понять. Он не понимает, что он делает и зачем он это делает. Изначальные причины позабыты, вся жизнь превратилась в головоломку.

Смертная казнь никому не нужна, ее никто не заслуживает. Более того, не только смертная казнь, но и другие меры наказания недопустимы, поскольку наказание не исправляет человека. С каждым днем количество преступников увеличивается, строится все больше и больше тюрем. Это странно. Так не должно быть. Должно быть все наоборот: благодаря многочисленным судам, мерам наказания и тюрьмам преступность должна сокращаться, преступников должно становиться меньше. Со временем количество тюрем и судов должно уменьшаться. Но этого не происходит.

Потому что неверен сам ход вашего рассуждения. Невозможно ничему научить при помощи наказания. Веками законоведы, юристы и политики твердили: «Если мы не будем наказывать людей, тогда как же мы их научим? Тогда все начнут совершать преступления. Мы должны постоянно наказывать преступников, чтобы все боялись». Они думают, что страх — единственный способ научить людей быть законопослушными, но страх ничему не может научить! Все, что может сделать наказание, это приучить к страху, в результате чего исчезает изначальный шок. Люди знают, что им грозит: «Все, что вы можете со мной сделать, это избить меня. Если один человек может это вынести, то и я смогу. Кроме того, из сотни воров вам удается поймать только двух-трех. И что я за мужчина, если не готов пойти на такой риск — девяносто восемь процентов успеха против двух процентов неудачи?»

Никто не может ничему научиться при помощи наказания. Даже тот, кого вы наказываете, не усваивает то, чему вы хотите его обучить. Хотя кое-чему он все же научается — он научается быть толстокожим.

Как только человек попадает в тюрьму, она становится его домом, потому что в ней он находит себе подобных. Он находит подходящее для себя общество. Во внешнем мире он был чужим — в тюрьме он у себя дома. Здесь все говорят на одном языке, и есть специалисты. Он может быть дилетантом, новичком; возможно, это его первый срок.

Я слышал один анекдот о человеке, который попадает в тюрьму и в темной камере видит лежащего старика. Старик спрашивает его:

— Ты сюда на сколько? — На десять лет, — отвечает новоприбывший.

— Тогда устраивайся у двери, — говорит ему старик. — Всего на десять лет! Ты, похоже, новичок. Я здесь на пятьдесят лет, так что твое место — у двери. Тебе — скоро выходить.

Находясь десять лет среди специалистов, вы, естественно, обучаетесь всем их приемам, стратегиям и методам. Вы перенимаете их опыт. Тюрьмы — это университеты, где обучают правонарушению за счет государства. Там вы найдете профессоров правонарушения, деканов факультета правонарушения, ректоров и проректоров — специалистов во всех преступлениях, которые вы только можете себе представить. Новичок, конечно же начинает учиться.

Я побывал во многих тюрьмах, и атмосфера в них по существу везде одинаковая. Общее мнение во всех тюрьмах которые я посетил, такое: вы попадаете в тюрьму не из-за преступления, а из-за того, что вас поймали. Поэтому нужно научиться, как правильно совершать неправильные поступки. Вопрос не в том, чтобы совершать правильные поступки, а в том, чтобы совершать их правильно. И в тюрьме этому обучаются все заключенные. Я даже разговаривал с ними, и они мне сказали «Мы стремимся поскорее выйти отсюда, потому что узнали так много нового что нам не терпится применить это на деле. Нам не хватало практических знаний — прежде чем мы попали сюда, мы были теоретиками. Чтобы стать практиком, нужно попасть в тюрьму».

Как только человек становится уголовником, он больше нигде не будет себя чувствовать так хорошо, как в тюрьме рано или поздно он туда возвращается. Со временем тюрьма становится его альтернативным обществом. Здесь он чувствует себя комфортнее, здесь он чувствует себя как дома; никто не смотрит на него свысока. Здесь все преступники. Здесь нет священников, мудрецов и святош. Здесь все — жалкие людишки со своими слабостями и недостатками.