Сострадание к врагу - [73]

– Мы превратимся в славных дебильненьких зайчиков, – сказала Йец.

– В зайчиков, либо в других животных, – согласился «Гордый». – Я понимаю, что поначалу вам трудно будет принять эту идею, но с каждым днем вам будут становиться все легче. Дам вам совет: не сопротивляйтесь. Чем сильнее вы будете сопротивляться, тем тяжелее будет проходить преобразование. В худшем случае, ваша эволюция может пойти неправильным путем.

– И что тогда? – спросил Денисов.

– Тогда мы превратимся не в зайчиков, а в слонопотамов, – ответила врач. – Неужели непонятно?

– Вы превратитесь в существа, плохо приспособленные к жизни на этой планете, – сказал «Гордый». – Это означает, что ваша жизнь будет очень тяжела, и, возможно, вы даже погибнете. Поэтому – не сопротивляйтесь. Все произойдет постепенно, само собой.

– Эта железяка говорит со мной пасторским тоном, – заметила Йец, – поменяй интонацию, или я сейчас возьму отвертку и выкручу тебе пару винтов!

– Что означают те присоски, которые связывают тебя с грунтом? – спросил Денисов. – Из-за них ты не можешь взлететь?

– Через них я получаю питание, – ответил «Гордый». – Для своего развития я нуждаюсь в различных сложных химических соединениях. Как я могу ремонтировать себя, восстанавливать металлические или керамические части своего тела, если у меня нет ни металла, ни керамики? Я получаю все нужные вещества из грунта. Местный грунт способен поддерживать как механическую, так и биологическую жизнь. Он на треть состоит из отдельных молекул металлических соединений. Этот металл прекрасно усваивается и не мешает существованию растений и животных. Но вы ошибаетесь, думая, что я не могу взлететь. Я совершенно свободен, я могу делать все, что мне захочется.

– В таком случае, мы должны улететь, – сказал Денисов. – Чем раньше, тем лучше. Кто «за»?

Йец подняла мизинец и покачала головой.

– Я предлагаю подождать еще несколько дней и поискать Кешу, – сказала Вера. – Пока еще есть надежда. Мы не можем оставить его здесь.

– Этот разговор бесполезен, – вмешался «Гордый». – Я не полечу ни сегодня, ни через несколько дней.

– Но почему? Ты же сказал, что можешь взлететь!

– Могу. Но я не полечу, потому что я не хочу улетать отсюда.

* * *

Этой ночью мышиное море вновь разлилось по равнине. Маленькие серые тела полностью закрыли экраны обзора, и «Гордый» ослеп. Микрофоны доносили непрекращающееся шуршание, попискивание, скрежет, топотание маленьких лапок.

– Мне это действует на нервы, – сказал Денисов. – У нас достаточно энергии, чтобы выжечь карантинную полосу вокруг корабля.

– Зачем? Через минуту здесь будут новые мыши. Успокойся.

– Успокоиться? Ты хочешь, чтобы я успокоился? Почему я должен успокаиваться? Успокоиться и тихо умереть? Нет, я буду драться за себя!

– Но мыши не виноваты.

– А мне плевать на это. Я не хочу, чтобы они действовали мне на нервы каждую ночь. Я буду уничтожать их, даже если это бесполезно! Я хочу делать это, и я буду делать это, я буду делать то, что хочу, я буду оставаться самим собой. Я не собираюсь превращаться в большого беззащитного грызуна. Я хочу быть самим собой! Ты это понимаешь?

– Я понимаю, – она взяла в руки его ладонь. – Я хочу сохраниться так же сильно, как и ты. Но совершать глупости – это не выход. Мы не должны позволить себе потерять разум. Ты читал Паскаля?

– Кто это такой? – спросил Денисов. – Человек, который написал первый язык программирования?

– Это ваш древний мыслитель. Он назвал человека тростником, который способен мыслить. И добавил, что все наше достоинство в том, что мы способны мыслить. Давай не терять нашего достоинства. Не превращаться в немыслящий тростник. Поцелуй меня сейчас, но только один раз. А потом мы должны сосредоточиться и заставить себя думать. Пока еще мы можем думать. Мы должны использовать эту последнюю возможность…

Он поцеловал ее. Несколько минут было тихо, лишь бесконечные живые волны били в стены корабля.

– Это было неплохо, хотя могло быть лучше, – сказала Йец. – Дело в тебе или во мне, не знаю. А теперь скажи мне, можно ли его заставить?

– Кого?

– Заставить «Гордый» взлететь.

– Нет. Центральный компьютер контролирует все приборы. Самое большее, что мы могли бы сделать, это отключить его. Но в этом случае «Гордый» превратился бы в груду мертвого металла. И я бы не согласился отключить его ни в коем случае.

– Я понимаю.

– Это уже не просто центральный компьютер. Он жив, и он имеет право на жизнь. Такое же право, какое имеем мы. Отключить его было бы убийством. И… Я знаю, что бы я стал делать на его месте. Я бы первым делом предусмотрел такую возможность. Не дал бы себя отключить. Например, долбанул бы током каждого, кто попытается.

– Это точно. Тогда что?

– Ничего, – ответил Денисов. – С этим мы ничего не сможем поделать. Нужно придумать что-нибудь еще.

– Что?

– Я не знаю. Капитан уже превратился в овощ. Скоро то же самое случится с нами.

– Подожди, – сказала Йец. – Почему это случилось с ним, а не с нами? Почему мы до сих пор держимся? В чем разница между его эволюцией и нашей? Помнишь, что сказал корабль? Эволюция – это приспособление.

– Ну и что из этого?

– Как что? Это значит, что каждый организм приспосабливается к тем условиям, в которых он живет.