Сострадание к врагу - [29]

Чем больше воины убивали, тем больше возникало новых врагов. Прошли тысячи лет, и все оставшиеся в живых жители планет ненавидели воинов, но не могли ничего с ними сделать. Вскоре воины уничтожили всех до единого. Великая Аштарра превратилась в сто мертвых планет. Там до сих пор никто не живет.

– А воины?

– Они живы. Все живы до сих пор.

– Я не думаю, что твой Бойд отличается высокой моралью, – заметил Денисов. – По-моему, как раз наоборот.

– Да как тебе сказать. Убить это ведь не то же самое, что взорвать гору или высушить озеро. Каждое убийство изменяет тебя самого. В смерти есть что-то мистическое, особая сила, которая выше всех уравнений физики. В природе не было силы, которая могла бы изменить воина Аштарры, но все равно, с каждым убийством воин изменялся. Чуть-чуть, понемногу, на волосок. После тысяч и миллионов убийств воин превращался в чудовище. Смерть страшная штука, и не только для того, кто умирает. Если ты убил, ты уже никогда не будешь самим собой. Это как колодец с черной водой, в которую ты смотришься и не замечаешь, что эта тьма тоже смотрит на тебя и отражается в твоих глазах.

– Странная история, – заметил Денисов.

– Да неужели? На Земле она повторялась тысячи раз. Мало ли ваших правителей уничтожали целые народы ради высоких идей?

* * *

Кеша увидел белый огонек в глубине пещеры. Огонек медленно приближался. Наконец он превратился в слабо светящийся шарик величиной с апельсин. Поверхность шарика была покрыта волосками. Волоски шевелились, возможно, чувствуя слабый ночной ветер.

– Иди за мной, – сказал шарик, и Кеша последовал за ним в глубину пещеры.

– Что это?

– Это мы.

– Но это всего лишь кости!

– Мы давно умерли, – согласился шарик. – Сейчас мы спим здесь. Это наши кости.

– А мальчики и девочки спят раздельно? – спросил Кеша. – А взрослые и дети? Вы разговариваете между собой? У вас есть устное народное творчество? Сколько вас?

– Я не знаю, сколько нас. Умершие за последние восемь тысяч лет покоятся здесь, на этой планете. Не все, но многие из них. Вскоре планета переполнится нами, и тогда будет построена новая. Но мы все равно останемся здесь. Навсегда. Это наш последний дом.

– То есть, вы души? – спросил Кеша.

– Нет. Мы записи того, чем мы были при жизни. Каждый житель Тибера имеет прибор, записывающий все его впечатления желания и мысли. Когда он умирает, запись сохраняется. И отправляется сюда, вместе с его прахом. Это жизнь после смерти, но нас нельзя назвать душами. Это совсем другое. Мы вечны, при условии, что никто не потревожит наших костей. Вся эта планета в нашем распоряжении. Это хорошая планета, но она всегда одинаковая. Наконец-то здесь появилось что-то новое.

– Значит, вся эта планета – огромное кладбище? А я-то думал, зачем столько цветов? Цветы – это хорошо. Но у вас нет крестов на могилах. Это потому, что вы не читали Библию. Или читали?

Светлячок сделал круг вокруг него.

– Я впервые вижу такое любопытное существо. Ты всегда был таким?

– Да, – согласился Кеша, – я начал задавать вопросы с двух лет, и с тех пор не останавливаюсь. Я изводил вопросами всех подряд. Что со мной только ни делали, я все равно задавал вопросы. Даже болезнь Брауна не сделала меня менее любопытным, хотя обычно люди от нее тупеют. А у вас есть болезнь Брауна? Вы вообще чем-нибудь болеете? За века вы становитесь умнее или глупее?

– Давай поиграем, – сказал светлячок, – только вначале выйдем отсюда. Я была еще совсем маленькой, когда я умерла. Я тоже была любопытной, но это прошло. Я хочу играть.

– Но, – вспомнил Кеша, – здесь собираются построить большой курорт. Скоро здесь все изменится. Тебе больше не будет скучно. Здесь будут парки аттракционов, горнолыжные базы, казино, дорогие кабаки, дельтапланы и все такое прочее, как на Земле. Здесь будет много людей. Музыка днем и ночью. Какая музыка тебе нравится?

– Нет, – сказал светлячок, – этого никогда не будет. Никто не позволит людям тревожить наши кости.

– Но ты не представляешь, что происходит, когда начинается большое строительство. На планету садятся сразу тысячи кораблей. И начинается такое…

– Нас надежно охраняют. Наша охрана здесь, под землей. Это огромные существа со щупальцами, которые тянутся на сотни метров. Их миллиарды. Они контролируют все на планете: и леса, и горы, и океаны. Пока никто не нарушает спокойствия, они просто спят. Но, если они проснутся, то ни один из тысяч ваших кораблей не сможет совершить посадку. Здесь всегда было тихо, и здесь всегда будет тихо.

– Они похожи на осьминогов?

– На осьминогов или на подземных пауков.

– Любого паука можно убить, если у тебя есть хорошее оружие. Правильно? Это правда, что убить паука – к несчастью?

– Убить можно лишь детеныша или самку. Взрослые самцы сомнут любой корабль, как клочок бумаги. Рикки – отличная планета, и без надежной охраны она бы долго не продержалась. Нас бы давно разграбили. Скажи, как ты смог увидеть меня? Я пыталась заговорить с другими людьми, но они не слышали меня и не видели.

– Не знаю. Просто я хорошо вижу в темноте.

– Чтобы увидеть нас, недостаточно хорошо видеть в темноте.

– Скорее всего, это виновата та штука, которую вставили мне в голову, – догадался Кеша и постучал себя пальцем по виску. – Она работает очень странно, и я еще не привык к ней. А у вас есть такие?