Сослагательное наклонение - [66]

— Вот и славно! Поговорим?..

ИНСПЕКЦИЯ…

… - И вы решили использовать меня втемную? — Мороз говорил вполне спокойно, без каких-либо признаков раздражения.

— Нам нужно было проверить систему безопасности от человека не знающего, а лишь что-то подозревающего.

— Ну и как, проверили? — в голосе Мороза появились нотки сарказма.

— Угу, сделал ты нас по полной программе!

— Но ведь это лишь только потому, что вы меня не трогали.

— А такая задача и не стоит! Система безопасности предусматривает не устранение вражеского агента, а лишь его дезинформацию. Пусть там считают, что у нас тут то, что лежит на поверхности!

— Прикрыть большую тайну маленькой?

— Именно!

— Ну, ничего, поработаете над ошибками, и все исправите!

— Надеюсь… Так, когда ты почуял подвох?

— Ты не поверишь, когда лег с Настей в постель!

— Шутишь?! — Еременко был искренне удивлен. — Давай подробнее!..

Максим рассказал о своих выводах, сделанных после первой «ночи любви».

… - Выходит, пересластили? Добро, учтем! А что потом?

После того, как Максим поведал о счетчике потребления электроэнергии, генерал удивился.

— Погоди — спецы же подсчитали, что установленное в пределах видимости электрооборудование вполне может «сожрать», как ты изволил выразиться, всю подаваемую на объект энергию!

— И что, все это оборудование работает?

Еременко с досадой хлопнул себя ладонью по лбу.

— Точно! Ну, ты голова… Хорошо, исправим и это… А как ты на просеку вышел. За оградой ведь была еще одна?

Теперь пришел черед удивляться Морозу.

— Да? Не заметил…

— Наверное, потому что там нет КПП, да и сама просека слегка заросла… Так… и с этим ясно!

— А как вам моя выдумка с трамплином?

— Да никак! Эту хитрость мы раскусили. Просто никто не мог предположить, что ты ду?ром попрешь!

— Значит, могли и остановить? — разочарованно спросил Мороз.

— В принципе — да, но это уже не имело значения…

— То есть?

— После того как ты обратил внимание на просеку, мы уже признали свое поражение.

— А чего ж вы тогда?..

— Решили устроить тебе бенефис. Ты его заслужил!

— Премногим благодарен! — возмущенно фыркнул Мороз.

— Не стоит благодарностей! — в тон ему ответил генерал. — Продолжим?..

… Минут через десять, когда Мороз высказал последнее замечание и умолк, Еременко спросил:

— Это все?

— Да.

— Тогда будем закругляться… — генерал выключил диктофон и убрал его в карман. Ну, я пошел, а тебе еще предстоит экскурсия по объекту!

— Поясни…

— Да чего там пояснять, — вздохнул Еременко. — Тебе расширили допуск. Теперь он выше моего. Я ведь, по правде говоря, дальше комнаты охраны нигде и не был…

— Шутишь?!

— Чтоб я сдох! В нашей конторе все про этот объект знает только один Майборода, да и то лишь потому, что он наполовину наш…

Заметив вопрошающий взгляд Мороза, генерал пояснил:

— Он действительно большой ученый, даже с мировым именем!

— А ты ему «пистон» за меня вставил…

— Это он тебе сказал? Врет. Никто ему ничего не вставлял. Ладно, пройди вон в ту дверь, он тебя ждет…

… Однако в комнате, в которую вела дверь, Майбороды не оказалось. Зато в кресле, которое стояло позади круглого стола, сидел Президент России собственной персоной и улыбался Максиму.

— Добрый день, Максим Всеволодович!

Это было настолько невероятно, что Мороз еще не успел опешить, как уже понял, что здесь что-то не так. Президент держался как-то скованно, что вовсе не было для него характерно. Да и голос, хотя и принадлежал, несомненно, ему, звучал несколько необычно. «Похоже, что игры продолжаются… Ладно — поиграем!». Мороз опустился в кресло, стоящее по другую сторону стола, и только после этого произнес:

— Добрый день, товарищ Президент! Как там погода, в Москве?

По-видимому, вопрос о погоде застал Президента врасплох. Он слегка изменил позу, и его фигура на мгновение потеряла четкость. И хотя Президент быстро овладел собой, стало очевидно, что сюрприза не получилось.

… - Но как ты понял, что это не я, а лишь моя голограмма?

— Голограмма? Честно говоря, это определение мне в голову не пришло, просто поза мне показалась слишком напряженной, а голос неестественным…

Президент вздохнул:

— Это ученые попросили меня сидеть, как истукана, иначе они не гарантировали четкости изображения. Кстати, вы не могли бы сидеть спокойно, а то в глазах рябит…

— Меня тоже транслируют? — рассмеялся Мороз. — И тут же постарался сидеть неподвижно.

— Так гораздо лучше… Теперь о деле. Я прошу вас провести инспекцию спецобъекта, и по прибытии в Москву доложить мне результат.

— Прошу конкретизировать задание…

— Никакой конкретики. Что увидишь, о том и расскажешь. До встречи в Москве!

Кресло по другую сторону стола опустело, зато в комнату вошел Майборода, притом не голографический, а самый что ни на есть настоящий.

— Макс Севыч, что же вы, не могли притвориться что ли, раз уж такой умный?

— Как ты меня назвал?

— Макс Севыч… Мне генерал Еременко сказал, что вас так можно называть — нет?

— Можно. Только те, кто меня так называет, обращаются ко мне на «ты».

— Понял — буду говорить вам «ты».

Мороз рассмеялся:

— Заметано!

— Максим, можно вопрос?

— Валяй!

— Почему Президент к тебе, то на «ты», то на «вы» обращался?

— Ты что, подслушивал?

— Как и вся дежурная смена. Передача-то экспериментальная…