Соска - [34]
Снятому материалу повезло необычайно. Он подпал под какую-то социально-плаксивую, тематически-страдальческую передачу в самый раз. И передаче повезло. Что-то там, в высших телевизионных кругах, пошло не так, кто-то там твердо убрал чью-то там настойчивую руку с холодным камнем, которая лезла под юбку, новое бредовое реалити-шоу перенесли на неделю «в связи с отказом ведущей озвучивать новый проект», и передача с Валеркой пошла в центральный эфир.
Совершенно естественно, но передачу про криминальную обстановку в селах и весях необъятной в эфир дали именно в тот день, час и даже минуту, когда г-н Самойленко Г.М., вице-президент СКБ-банка, путался в рукавах дубленки в коридоре своего бескрайнего лофта, жена торопливо чистила мужнины Gucci неудобной щеткой ручной сборки, а шофер весело стращал: «Как есть опоздаем, Глеб Михалыч, поторопиться бы надо!»
Глеб Михайлович торопился: опаздывать никак нельзя, французские партнеры очень расстроятся, если он не прилетит этим рейсом, а следующий самолет уже завтра, а что там будет завтра, одному богу известно, а на Ленинградке как всегда пробки.
Про Валерку заговорили в тот момент, когда он, уже обутый и с дипломатом в руках, целовал жену в душистую щеку.
— Присесть на дорожку, Глебушка! — встрепенулась она.
— Эх ты, чуть не забыл! Спускайся, Анатолий, заводи.
Глеб Михайлович прошел за женой в зал, присел на уголок кожаного канапе и вдруг увидел на необъятной плазме с выключенным звуком промерзший городишко.
Само собой разумеется, Глеб Михайлович был уроженцем этого самого городишки, где, еще в коммунистах, заведовал каким-нибудь коммунально-хозяйственным отделом. Быть может, именно его рука вывела закорючку «Не возражаю» на уголке того самого заявления, что решило судьбу молодой семьи? Молодоженам выделили пятьдесят квадратных метров, а спустя год у них народилась малютка в передничке «Стать большим» с пуговкой вместо носа. А Глеб Михайлович втайне скучал и тяготился столицей и, когда на экране появились обзорные кадры, не мог, ну просто никак не мог не задержаться еще на пару минут, размягченный от ностальгии, чувствуя сладкий кадык аж где-то во рту…
…Задержаться на ту пару минут, что разделяли на трассе, ведущей к международному аэропорту, банковскую «Вольво» от оранжевой «Нивы», идущей навстречу в плотном потоке машин. Каких-то пятьсот-шестьсот метров отделяло ее от «Вольво», когда бедняга вдруг взревела, как раненый зверь, пошла юзом, а в задок ей, причмокивая мнущимся бампером, уже поддавала зализанная иномарка. Следующая за иномаркой «десятка», чтобы избежать столкновения, выскочила на встречную полосу…
В считанные секунды образовалась пробка, Глеб Михайлович на самолет опоздал.
— Что ж, подписание откладывается на три дня, месье Самолиенько не смог прибыть сегодня, а на завтра у него назначены важные встречи. Придется подождать, — сказал кто-то на картавом языке где-то в левом верхнем углу Западной Европы.
Какие-то люди в строгих костюмах и галстуках организованно зашуршали бумагами и защелкали блестящими замочками дипломатов. Кто-то кашлянул, кто-то уронил ручку. Ничего особенного, с русскими партнерами такое случается, приходится приспосабливаться. Зал быстро опустел — нечего терять время, есть масса других дел.
Остался лишь один человек. Он не уронил ручку, не щелкнул замочком и не кашлянул. Он даже не встал. В кармане у молодого человека лежал билет транзитом через Рио-де-Жанейро до Сан-Пауло-да-Сильва, а дома сиротливо стояли упакованные чемоданы. Там за океаном его ждала невеста, он обещал приехать и поговорить с ее отцом, она ждала… Звали влюбленного, например, Клод-Антуан.
«Вот дерьмо!» — сказал Клод-Антуан на красивом картавом языке.
«Папа, возьми, пожалуйста, трубку… Папа, ты дома? Ой, как я за тебя волнуюсь! Вот сейчас ты не берешь трубку, и я волнуюсь. Мне почему-то кажется, что эти люди способны на все… Слушай, па, у меня плохие новости. Клод-Антуан только что звонил, он не сможет прилететь. Что-то там у них откладывается, какие-то русские не приехали на подписание, а его шеф, ну, я тебе рассказывала, какой он сухарь, так вот, его шеф ничего не хочет слушать: Кло должен ставить свою подпись от бухгалтерии. Значит, надо ждать. А я не могу ждать, я так люблю его! Ты же помнишь, мы с тобой говорили об упущенном мгновении, о том, что все надо делать сразу, иначе потом… Короче, па, я лечу в Европу. Следующий рейс в полтретьего, я могу успеть, если сразу поймаю такси. Надеюсь, ты меня понимаешь, ты всегда говорил, что мое счастье для тебя превыше всего… Так вот, я счастлива! Хочу чтобы ты знал: мы решили пожениться. Он должен был сказать тебе… Короче, я заболталась. Бегу, опаздываю. Будь осторожен с этим докладом, па. Дева Мария, сделай так, чтобы комиссия не учла твой доклад! Я боюсь этих людей, они способны на все. Позвоню, когда приземлюсь. Целую, мой папулек!»
Прозвучал сигнал прерываемой связи.
Автоответчик перешел к следующему сообщению:
— Добрый день, сеньор Архитектор. Вы не берете трубку, но вы ждете нашего звонка, не так ли? Мы вам дали достаточно времени на размышления, но сейчас его почти не осталось. Заседание комиссии завтра утром. У вас есть всего несколько часов, чтобы одуматься. Позвоните нам, вы знаете номер. Этот супермаркет нужен городу, а заказ нужен нам. Мы все равно его построим, и он будет стоять сотни лет, а ваши расчеты пригодятся, чтобы обклеить уборные первого этажа. До связи!
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.