Соседский дом, похожий на пристанище инопланетян - [21]

Разговор Роберта с одним из своих товарищей всё перекручивался и перекручивался. Роберт никак не мог понять смысл. Зачем он обратился за помощью к своим друзьям? Что ответил ему Майк, с которым они разговаривали? Только сейчас Роб хоть что-то понял, когда приблизился к таинственному дому максимально плотно. Он понял, что никогда в жизни не залезет в этот дом. Друзья ему сказали, что он околочен досками. Роберт легко может их взломать. Но ведь его же услышит Тинна! Она обязательно высунется в проклятое окно! Либо, если она спит десятым сном, высунется этот негодяй Эдди. Он сею же секунду её разбудит! — Так понимал ситуацию сидящий на корточках Роби. Он не мог стоять, потому что у него очень сильно трясутся коленки. Кстати, именно по этой причине он перебирался кустами, которыми обнесена проезжая часть с тротуарами.

— Но, с другой стороны, почему я не могу проникнуть в этот дом? — говорил себе Роберт, радуясь тому, что, сидя задницей на земле, ноги у него совершенно не трясутся. — Доски для этого ломать необязательно. Если я не трус и готов весь измазаться в саже, то я полезу туда через трубу.

И он постарался обойти этот дом так, чтобы ему не было видно окон Эдди. Не дай бог, его вредная сестричка высунет из-за шторы свой нос чисто случайно! Роберт, как никто другой, был наслышан о её вредности. Ведь он даже доски этого чёртового старика ломать не будет, а она всё равно его заметит! И, как разорётся!..

* * *

Когда брат Тины оказался на крыше, покатой с двух сторон, и подполз к трубе, ему странным образом показалось, что он подполз к какой-то зловещей, заколдованной могиле.

Поначалу ему могло показаться, что это такой ледяной ветер, потому что он залез на конёк самого огромного (и самого чёрного) дома в их деревеньке. Но ветра не было. И он подползал к трубе всё ближе и ближе. Холодом веяло именно от неё! Да не то, что холодом — целым морозом.

Так что, когда Роберт глянул вовнутрь этого каменного «колодца», то сразу понял, что сажей он сегодня уже не испачкается. Если, конечно, можно испачкаться сажей «белой».

Кольцо трубы уходило глубоко вниз и всё полностью было покрыто льдом. Да и не просто льдом, а какого-то мерзкого, зелёненького цвета. Словно слизь инопланетного существа, положенная в папин холодильник. Туда, где его любимое, ледяное пиво.

— Тут же голову разбить можно на фиг, — почесал он затылок.

Странно, что он в своём зомбированном состоянии думал о голове.

Но не этим так сильно был недоволен Роберт, а тем, что ему придётся спускаться назад и всё-таки ломать чёртовы доски. Пусть, и ломать с той стороны, где не видно окон дома Эдди.

— О! — осенило вдруг Роберта. — Какой же я тормознутый стал? Ведь Тина меня не увидит с обратной стороны дома! Почему я сразу об этом не подумал? Что вообще со мной происходит?.. Ненавижу этого старика чёртового!.. В идиота меня какого-то превратил…

* * *

Когда Роберт оказался внутри старикового дома, он всё ещё никак не мог успокоиться. Ему казалось, что, как только он начинает думать о старике, то очень сильно заводится. Поэтому он не обращал особого внимания на то, что его могло бы неслабо напугать, проникни он в этот дом без негодования.

Он не замечал, что внутренности дома так выглядят, словно там сто лет уже никто не жил, хотя буквально дня два назад «дедушка Гарт» аж сиял весь; от удовольствия, что жить будет здесь вечно; счас, только уничтожит семейку, так сильно подружившуюся с его верным соседом Эдди, высосет всю их кровушку, и… ох и загуляет тогда!

Не замечал, что половицы во многих местах прогнили. Того и гляди, провалишься. Не замечал даже самого элементарного — крыс. Все его думы были наполнены только одним — злостью о ненавистном старике. Первичной его задачей было — обследовать весь этот дом. Может, удастся найти что-нибудь такое, чем он похвастается перед дружками. Он выскажет всем этим трусливым всезнайкам! «Ну что, сосунки, побоялись полицейских? А я не такой параноик, как вы. И смотрите, что я нашёл!»

На пути Роберта стояла дверь, запертая на трухлявый замок. Он должен был выбить её ногой, поэтому подходил ближе и сам не заметил, как наступил на край прогнившей половицы и рухнул вниз. Там было какое-то болото. Поскольку стены комнат очень высокие, прямо-таки гигантские, Роби падал почти целую вечность. И наверняка, он мог бы переломать себе там все костяшки, если бы не жижа, в которую он плюхнулся. Вернее, не сама жижа, а яма, наполненная грязью после многолетней оттепели. Сколько дом простоял без жильцов, каждый год наступала зима и весной всё таяло.

— Чёртов дед. Чтоб ты провалился, — вздохнул Роберт, когда понял, что это не болото и, тем более, не выгребная яма, так что здесь ему ничего страшного не грозит. — Интересно, фонарик мой не намок, не испортился из-за проклятых подлянок и ловушек этого старого хрена?

Он полез в свой спортивный рюкзак, чтобы проверить. Роберт готовился, что он проникнет в дом и погрузится в кромешную беспросветную тьму, поэтому захватил на всякий случай для себя фонарь.

Главной его задачей была не разведка здания, в котором он сейчас оказался. Ему просто хотелось пошариться в темноте и найти какое-нибудь доказательство, что он здесь непременно был. Тогда друзья ему поверят, о нём начнут говорить как о каком-то бесстрашном герое (не боящемся того, что в засаде может торчать какой-нибудь подлый полицейский коп), слухи рано или поздно дойдут до Тины и Роб сможет раз и навсегда отговорить сестру — не встречаться с этим неудачником (Эдди). Потому что всех, кто пытается опекать этих неуклюжих неудачников, их несчастья, подобно якорю, тянут на дно. Примерно, в такую же срань, в какой сейчас оказался Роберт. Он был уверен, что их деда этот гнусный старик заманил неслучайно, и подлости на этом не заканчиваются, а ещё только начинаются.