- Там камера см... - опешил обитатель одиночки, но створка оконца уже захлопнулась.
В оцепенении Белый долго простоял в центре проклятого "мешка", вдруг снова ставшего тесным, давящим и мерзким. Последняя надежда таяла, как апрельский снег. Неимоверная тоска, вытесняя все, заполняла сознание. Он в немом отчаянии размышлял о превратностях и перипетиях своей неудачной, никчемной жизни...
Вечером следующего дня в соседнюю камеру привели нового постояльца. Заключенный из "одиночки" слышал это. Уловил он и стук в стену, раздавшийся часом позже, но все мысли по-прежнему были заняты ушедшим другом.
"Теория вероятности... Жизнь с методичной жестокостью опровергает многие теории. Его ответы никогда бы не совпали с моими вопросами. Никогда! Я о чем только не спрашивал на протяжении двух лет, но он, каждый день посылая мне три удара - молил о помощи, отчаянно кричал и прощался со мной... Я не понимал тебя и никогда не видел... Скорее всего, мы так и не встретились бы, даже, сложись все по-иному. Но не было никого ближе чем ты... Прости меня, мой друг!"
Очередной смертник снова и снова повторял попытки наладить "контакт" с соседом. Но тот будто не слышал, или не хотел отвечать... Наконец, едва не уронив от радости камешек, обреченный ожидать казни, уловил глухой удар в стену. Подскочив к месту, откуда изошел звук, он стал стучать и прислушиваться... Методично, в течение часа барабанил и замирал в ожидании ответа, но все оставалось тщетным. Смежная камера отзывалась гробовой тишиной. Словно жизни в ней уже не было...
