– Какого хрена… – пробормотала я, набирая его номер.
Трубку не сняли. Я начала звонить ещё раз, брезгливо посмотрев на пластиковые пакеты. После череды длинных гудков, он наконец–то соизволил ответить.
– Я слушаю.
– Андрус, я не могу попасть в квартиру и здесь на площадке какие–то мусорные мешки стоят. Я ничего не понимаю… – затараторила я, снова и снова пытаясь справиться с замком.
– Я больше не оплачиваю эту квартиру, и предупредил хозяйку, чтобы она сменила замки. Твои вещи она собрала и выставила за дверь.
– Что?! – прошептала я.
– Ещё есть вопросы по данному поводу? – его голос был на удивление спокоен.
Я бы даже сказала – издевательски спокоен.
– Ты не можешь так со мной поступить, – сдавленно прошептала я в трубку.
– Я уже это сделал, – отрезал он и отключился.
Я переводила взгляд с телефона на запертую дверь, и обратно. Набрала его номер ещё раз – не ответил. Начала звонить снова – включился автоответчик.
– Дерьмо! – взвизгнула я, – Ты не можешь так со мной поступить!
Мой голос отчаянным эхом отразился от стен. Я прислонилась спиной к двери, медленно сползла вниз и приземлилась на один из пакетов. Пластик зашуршал, заскрипел под весом моего тела – противно и мерзко. Из глаз полились слёзы, а потом я откровенно разрыдалась – самым неприличным и отвратительным образом. Это нечестно… Я же ничего не сделала!
Не знаю, сколько я сидела вот так – проливая слёзы на площадке, возле когда–то «моей» квартиры. Я всхлипывала, давилась слезами, стучала головой по двери, снова всхлипывала. Пребывала в состоянии: «Обидно до слёз», да, именно так.
Соседская дверь приоткрылась, к косяку спиной прислонился Расмус. Скрестил руки на груди, посмотрел на меня внимательно и хмурясь.
– Что, доволен, скотина? Наябедничал? Радуйся, я здесь больше не живу, – прошипела я.
Он удивлённо приподнял брови. Усмехнулся и покачал головой.
– Я этого не делал.
– И я должна поверить? – я громко всхлипнула, и вытерла нос, размазав сопли по лицу.
– Можешь не верить, дело твоё, – он пожал плечами, и склонил голову набок, – Что будешь делать? Есть куда идти?
– Нет, – я откинула голову назад и шлёпнула ладошкой по мешку, – Родители в Испании, у меня нет ключей от дома, – поймав его озадаченный взгляд, я простонала, – Да, я – идиотка, я знаю.
– Есть немного, – мягко сказал он, – Ну, тогда, – оттолкнувшись от косяка, от распахнул свою дверь и махнул рукой внутрь, – Прошу. И это, – кивнув на пакеты, он улыбнулся, – Тоже бери, а то сопрут.
Я удивлённо моргнула, слёзы на щеках мгновенно высохли.
– Ты серьёзно?
– Идти тебе некуда, а я жалостливый, – снова широко улыбнулся он – стало приятно от его улыбки, – Заходи, перекантуешься, сколько надо. У меня места немного, но на двоих хватит.
Вымученно улыбнувшись, я поднялась на ноги и выпрямила плечи. Потерев джинсы ладонями, я повернулась к пакетам и вздохнула:
– Поможешь?
Он, молча, кивнул.
***
All the voices in my mind
Calling out across the line
Ed Sheeran «Bloodstream»
Так началась эта история. Не могу сказать, что она была печальной, хотя соли в ней накопилось предостаточно. Я сидела у него на кухне – старенькой, пошарпанной, скрипучей, и пила крепкий чай, приходя в себя. Он жарил омлет на скорую руку – оказалось, что я голодна, хотя вроде бы и обедала несколько часов назад.
Я молчала, разглядывая его спину и татуировки. Он тоже молчал, крутясь у плиты. Когда еда была готова, он разложил ее по тарелкам, опустился на стул напротив меня и пристально посмотрел мне в глаза. Странно, но в этот раз я не отвела взгляд – не хотелось.
– Я могу дать тебе один совет? – тихо сказал он, сжимая вилку в руке.
Я вскинула бровь в саркастическом жесте:
– Ты? Мне? Совет?
Он вздохнул, постучал зубчиками по столу и нахмурился:
– Я скажу, а ты сама решай следовать ему или нет, идёт?
Пожав плечами, я ответила:
– Идёт.
Расмус отвернулся, посмотрел задумчивым взглядом куда-то в пространство. Чуть прищурился, сжал челюсти и снова перевел взгляд на меня.
– Не говори никому где ты.
– И что я скажу? – невольно улыбнулась такому «совету».
– Соври что-нибудь; скажи, что у родителей, – он казалось, говорил на полном серьёзе.
– Зачем мне это делать? – спросила я с насмешкой.
– Сама увидишь, – протянул он.
