Сорванная вуаль - [23]

Питни криво усмехнулся. Его рука продолжала шарить у жены под сорочкой, пока не добралась до ее живота.

– Значит, ты готова рисковать и жизнью своего ребенка? – спросил он.

Испуг отразился на лице Бесс. Нет, он, конечно, не это хотел сказать. Не о ее ребенке. Они прожили в браке четырнадцать лет и оставались бездетны. Теперь наконец Бесс забеременела. Она так давно хотела иметь ребенка. Ей был нужен кто-то, кого она могла бы любить и лелеять.

– Ты не навредишь собственному ребенку, – прошептала Бесс, чувствуя, как под рукой Питни шевельнулся в животе ребенок.

– Если бы он был моим, ему бы ничего не грозило. Но я не уверен, что он мой, – холодным тоном произнес Питни и больно ущипнул жену за грудь.

– Он твой, – заявила Бесс, стараясь голосом не выдать того, что говорит неправду. Ей так хотелось уколоть его, сказав прямо в лицо, что он никогда не был способен иметь детей и что один из красивых купцов, с которыми он имел дело, без труда сделал ей ребенка.

Но Бесс не отважилась на такое, понимая, что пострадает и сама, и ее ребенок. Питни убьет и ее любовника, единственного человека, относившегося к ней с такой добротой. Он ничего не знал о ребенке. Бесс не говорила ему, ибо знала, что сделает Питни, если она сбежит с этим купцом. Она не хотела рисковать. Она должна заставить Питни поверить, что это его ребенок.

– Ребенок не интересует меня, – грубо прошептал он ей на ухо. – Я могу уничтожить мать, не уничтожая дитя. Не выводи меня из терпения. Отправляйся к Гаррету, и я увижу, как вы с племянником умрете и оставите ребенка без матери.

Бесс вся задрожала. Муж снова загнал ее в ловушку. Она не знала, как долго сможет вынести это, оставаясь с ним. Но вынести она должна ради своего ребенка. Она не может умереть и допустить, чтобы его растил Питни.

Бесс молчала.

– Значит, жена, обещаешь быть послушной? – спросил Питни, устремив на нее похотливый взгляд.

Бесс подняла затуманенные печалью глаза, посмотрела ему в лицо и, стараясь сохранить спокойствие, с достоинством кивнула.

Он глумливо улыбнулся и выпустил ее волосы из рук. Затем он ослабил пояс нижних штанов, и они упали на пол. Положив руку Бесс на плечо, Питни силой заставил ее опуститься перед ним на колени.

– Посмотрим, как ты будешь послушна, жена, – пробормотал он и, обхватив ее за голову, пригнул к своей вздыбившейся плоти.

– Пожалуйста, Питни, – прошептала Бесс с выражением отвращения на лице. Как она могла совершить такую глупость и выйти за него замуж? Ей следовало бы прислушаться к словам своего брата, когда он говорил, что Питни нельзя доверять. Но ее покорили мужественность Питни, нежные слова и красивая внешность.

Сейчас Бесс думала о том, что просил сделать ее муж, и колебалась.

– Помни о ребенке, – угрожающим тоном произнес Питни и притянул голову жены ближе к себе. – Тебе лучше доказать мне свое послушание, если хочешь жить ради этого щенка.

Всем сердцем Бесс ненавидела мужа, но какое это имело значение, если он был сильнее ее. Заливаясь слезами, она доказала, что послушна ему.

Глава 6

К бокалу твои губы прикоснулись,

И вижу я – один лишь поцелуй

В вино мгновенно воду превращает.

Роберт Геррик. Речным нимфам, пьющим воду из фонтана

Утренняя заря заливала пламенным светом сады Фолкем-Хауса, таинственно мерцая каплями росы. Марианна лишь на минуту остановилась полюбоваться красотой этого утра, затем поплотнее завернулась в накидку и стала пробираться сквозь невысокие кусты по заросшей сорняками тропинке. В холодном осеннем воздухе было заметно дыхание, вырывавшееся из губ облачками тумана.

Наконец она остановилась возле заросших травой грядок и украдкой огляделась вокруг. Ничто не нарушало покоя этого укромного места, рядом с которым росли яблони. Это был особый сад ее матери, где она выращивала лечебные травы. Марианна внимательно оглядела заросшие буйными сорняками грядки. Стараясь не шуметь, она пробиралась все дальше, пока не заметила алые ягоды и темно-фиолетовые цветы – признаки черных «ветреных ягод» семейства пасленовых.

Слава Богу, они пережили эти месяцы запустения. Эти растения встречались довольно часто на полях и в канавах, но здесь были необыкновенные экземпляры. Ее отец приложил немало труда, чтобы несколько лет назад привезти из Франции специально выведенный сорт. Французы научились выращивать растения с особыми свойствами, и «ветреные ягоды» могли применяться в самых различных случаях, даже в смертельных.

Марианна вынула из-под накидки маленькую лопатку, затем, опустившись на колени, осторожно выкопала несколько растений, намереваясь унести их с собой и пересадить в другом месте. Она завернула корни в мокрые тряпки и опустила их в мешочек.

Марианна еще раз оглянулась на погруженный в тишину дом. Никто еще не появлялся. Вдруг ее охватила злость при виде застекленных окон, весело отражавших первые лучи утренней зари. Она должна бы находиться в доме, а не тайком бродить здесь в холоде и сырости! Как несправедливо, что она, леди, вынуждена приходить крадучись в свой собственный сад! Она заставит графа Фолкема заплатить за эту несправедливость, пусть даже это будет последнее, что она сможет сделать в своей жизни!