Сортировка - [8]

После завтрака их собрали уже в другом просторном зале, совсем пустом, если не считать возвышения в самом центре. Всех выстроили вдоль стен, по периметру зала. Утром дети сидели отдельно, а взрослые собирались группами и тревожно перешептывались, сейчас же, когда жребий был брошен, дети махали друг другу руками и перекрикивались, а взрослые, наоборот, старались держаться в одиночестве, ревниво озирая потенциальных соперников.

— Теперь посмотрим, — прошипел Луин, едва экзаменатор пересек комнату и поднялся на возвышение. Алек, который в этот момент жизнерадостно семафорил Фрэнки Чаттертону, поднял глаза.

— Чего ты опять испугался?

Луин молча качнул головой. Экзаменатор кашлянул, постучал по трибуне, и в зале наступила мертвая тишина. На этот раз экзаменатор был уже другой. И выглядел не столько политиком, сколько церемониймейстером на официальном торжестве.

— Добрый день, граждане! — начал он, и каждое слово отдавалось в зале гулким эхом. — Надеюсь, ланч вам понравился? Мальчики и девочки, вы готовы выслушать волнующие новости? Помните, каждый сегодня победитель! Все сегодня победители!

— Все сегодня победители, — простонали взрослые и послушно пропищали дети.

— Верно! Результаты были проверены, оценки выставлены! Понимаю, вам не терпится узнать, какую роль вы сыграете в светлом будущем, которое ожидает любого из вас. Итак, без дальнейших проволочек начинаем объявлять результаты!

Экзаменатор оглушительно зааплодировал, всем своим видом показывая, что присутствующие должны присоединиться, так что все хлопали, пока не устали руки. Только тогда он снова откашлялся и провозгласил:

— Алвин Нейл Дэвид! Пожалуйста, подойди к трибуне!

Нейл Дэвид Алвин оказался заморыш с исцарапанными коленями. Родители, бдительно охраняя сына и напряженно поглядывая по сторонам, проводили его к возвышению. Они приехали сюда общественным транспортом, и одежда их была далеко не элегантной. Мало того, фасон лет на пять отстал от моды.

— И чем же занимается твой отец, Нейл? — прогремел экзаменатор. Нейл открыл рот, но не издал ни звука, и отец хрипло прокричал:

— Арендую ферму у слифордского Совета.

— Сын фермера? Благородная профессия, юный Нейл. Не будь фермеров, нам нечего было бы есть, не так ли? И я счастлив объявить: ты хорошо прошел испытания и, по мнению Комитета, вполне достоин следовать по стопам отца!

Возникла напряженная пауза, и Алек расслышал доносившиеся из темных углов еле слышные шепотки. Экзаменатор добавил:

— Но ты получаешь дополнительную рекомендацию, позволяющую тебе претендовать на членство в Совете. И все благодаря твоему исключительно развитому социальному сознанию!

Родители Нейла мгновенно просияли. Троицу проводили оглушительными аплодисментами.

— Бросил им кость, — пробурчал Луин, но Алек не расслышал и вопросительно взглянул на него.

— Совет — это тот же Круг? — спросил он.

— Не совсем. Но все же парню повезло. Добился большего, чем полагается по рангу. Его подгруппа будет ликовать.

За Нейлом Алвином последовал Джейсон Аллансон, которому предстояло стать клерком, как и его отец, но и это было прекрасно, потому что работа служащих крайне важна для общества. Настала очередь Камиллы Андерсон, которая показала такие прекрасные результаты, что в будущем, подобно родителям, должна была войти в Манчестерский Круг («Подумать, какой великий сюрприз», — проворчал Луин); Артур Арундейл, подобно своей почтенной матушке, продолжит фамильную традицию вождения общественного транспорта; Кевин Эшби, Элвис Этсуд-Крейтон и Джей Оден тоже вышли победителями: заботами Совета они получили профессии, которые наверняка полюбят.

Бэбкок, Бейкер, Бэнкс, Бимс… один сменял другого без особых заминок, как и остальные на букву «Б», пока маленького Эдмунда Брея, стоявшего на возвышении вместе с родителями (третьим графом Сток-порт и леди Стокпорт), не уведомили, что ему предстоит счастливая жизнь и посоветовали попытаться сделать карьеру в области, скажем, изящных искусств. Одновременно третьего графа заверили, что его отпрыск может добиться в этой сфере немалых успехов.

Лорд Стокпорт покрылся фиолетовыми пятнами. Луин шумно выдохнул, а по комнате пробежало взволнованное жужжанье. Большинство родителей восторженно обнимались, остальные, оцепенев, униженно молчали.

— ПРОСТИТЕ?! — завопил наконец третий граф.

— Что случилось? — допытывался Алек. — Что произошло? Разве он не победил, как все?

— Как тебе сказать, сынок… — прошептал Луин. — Помнишь, я говорил, что одного титулованного Администратора каждый год обязательно бросают на съедение волкам, чтобы соблюсти приличия. Принести жертву низшим классам: нужно ведь и им доставить удовольствие, а заодно и освободить место в Кругу? Дать кому-то возможность получить выгодную работенку. Вполне в духе демократии, ничего не попишешь.

— Но что будет с ним? — допытывался Алек, уставясь на Эдмунда Брея, неловко переминавшегося на месте, пока его родители вели негромкую, но достаточно накаленную беседу с экзаменатором.

— Ничего особенного. У его родных полно денег, значит, ему есть, что тратить. Вряд ли бы парень провалился, не будь он таким тупицей, — с легким сердцем объяснил Луин. Он и в самом деле опьянел от радости, счастливый, что не Алеку выпала роль жертвы. — Кроме того, на одного Администратора, получившего по заслугам, всегда найдется десяток способных детишек Потребителей, которых стоило бы принять в Круг и которые так и кончают жизнь мелкими служащими. Так что не волнуйся, сынок.