Сорок одна смерть - [2]

— Что?!

— Ах да, точно, — пробормотал мужчина. — Ты же не помнишь.

— Не помню? Чего не помню? — юный маг едва ли не завопил. В конце концов, у каждого человека есть предел, и собственного он только что достиг. — Мне что, стирали память? Вы знаете, кто это сделал? Или это вы? Да что, чёрт возьми, здесь происходит?!

В ответ на эту тираду собеседник перегнулся через стол, схватил гостя за горло и тащил к себе до тех пор, пока они не оказались нос к носу.

— Не ори на меня, гаки! — скомандовал он. — Или я лично позабочусь, чтобы на этот раз ты сдох окончательно. Понял?

— Кха!

Когда тебе чуть не раздавили гортань, ответить связно довольно тяжело, но хозяин кабинета явно посчитал этот звук знаком согласия. Видимо, поэтому он отпустил кашлявшего мальчишку и снова на него уставился.

— Ненавижу объяснять дважды, так что слушай внимательно, — прорычал гигант. Нервно потирая пострадавшее горло, Гарри быстро закивал. — Итак, меня зовут Зараки Кенпачи. Я — капитан одиннадцатого отряда. Таких как мы называют Жнецами душ.

— Жнецами душ? — в замешательстве переспросил гость. И вздрогнул, когда его пронзили очередным взглядом.

— Точное слово — шинигами, — нетерпеливо пояснил рассказчик. — На английский это не перевести, но наша основная работа — проследить, чтобы души недавно умерших попали куда следует. А ещё мы сражаемся и истребляем всякую нечисть. Вот это довольно забавно.

Поттер нервно сглотнул и попытался спросить так, чтобы его голос не дрогнул:

— Вы хотите сказать, я и в самом деле мёртв?

Кенпачи снова впился в него взглядом.

— Верно. В сорок первый раз.

Пока Гарри пробовал осмыслить эту новость, Жнец начал листать папку.

— Ну что ж, первый раз я ещё могу понять, — заметил он, перевернув несколько страниц. — Тогда ты был ещё младенцем, и не твоя вина, что этот урод Волдеморт решил тебя убить, пока ты был ещё в пелёнках.

— Вы имеете в виду… в ту ночь, когда погибли мои родители…

— Ты тоже умер, гаки.

Поттер ещё не до конца разобрался в своих чувствах, но уже начинал удивляться, каким образом до сих пор жив. Особенно безо всякого там хоркрукса. Или семи. Или сорока, если уж на то пошло. Но, похоже, хозяина кабинета его переживания нисколько не интересовали, поэтому он продолжал листать папку.

— Второй и третий раз — в три и пять лет, и опять-таки вряд ли ты виноват, — размышлял здоровяк, почёсывая подбородок. — Всё твои родственнички. Это же надо быть такими подонками и так издеваться над ребёнком!

— Вы… вы хотите сказать, что Дурсли меня убили? — недоверчиво поинтересовался волшебник.

— Дважды, — подтвердил собеседник. Видимо, сейчас он читал нужную страницу. — В первый раз заморили голодом, а во второй — ударили сковородкой по голове? Хм.

— Класс… Тётя Петуния вышибла мне мозги сковородкой, — пробормотала жертва, опустив голову на руки.

— А пару лет спустя ты впервые убил себя сам, — продолжал Кенпачи, игнорируя гостя. — Кажется, ты спасался от своего жирного кузена, и у тебя вышло что-то вроде телепортации. Но до края крыши ты не достал примерно метр, и полетел вниз. Короче, твои мозги разлетелись чуть ли не по всему двору. Вот тогда этот урод Куроцути в первый раз серьёзно вмешался во временной поток, а потом сделал так, что ты всё-таки очутился на крыше.

— Помню, — вслух размышлял Гарри. В конце концов, это был самый яркий случай спонтанной магии за всё его детство. Только вот он не промахивался мимо крыши, и уж тем более не погибал. Надо бы выяснить подробности.

— А почему я не помню, что умирал?

Жнец посмотрел на него как на идиота.

— Потому что когда те слабаки из четвёртого отряда собрали твоё тело, они стёрли твои воспоминания.

— Но почему?

— Потому что, гаки, таковы правила: ты не должен помнить это место, — пояснил Кенпачи, махнув рукой и указывая на окружение. — В общем, человеку это знать не положено. Живому, по крайней мере. Вот мёртвому — пожалуйста, но не тебе, — и гигант вернулся к папке. — Потом был перерыв в несколько лет, но тут ты пошёл в зоопарк и освободил там кобру. Могу только посочувствовать — Ячиру такой ерундой занимается постоянно. Мы помогли тебе, и на этот раз ты выпустил крупную неядовитую змею. Только никто не ожидал, что через несколько минут ты снова сюда вернёшься. Какой идиот станет дразнить питона?! — Волшебник даже не стал отвечать, а просто спрятал лицо в ладонях. — И вот тут-то, наконец, ты пошёл в школу. Правда, не в обычную, а в магическую, — продолжал шинигами. — Мы все были уверены, что на этом проблемы закончатся, твои родственники-то теперь далеко. Как же мы ошибались! Оказалось, ты просто не можешь во что-нибудь не вляпаться! — Гарри чуть не рассмеялся, но один взгляд на лицо рассказчика, и он внезапно передумал. А тот наконец-то оторвался от папки и снова уставился на гостя. — Ты даже умудрился вывалиться из тележки в этом вашем гоблинском банке!

Тут уж Поттер не выдержал, хотя по-хорошему ему сейчас было не до смеха.

— И почему мне кажется, что в Хогвартсе стало ещё хуже?

— Будешь смеяться — выпорю, — пробормотал Жнец. Незадачливый маг мгновенно заткнулся. То ли оценив это, то ли жестом отвечая на вопрос, но здоровяк кивнул. — Тебя хватило на месяц, а потом ты врезался в стену замка и сломал себе шею. В тот день Куроцути пребывал в хорошем расположении духа и даже сделал так, что ты поймал безделушку, за которой погнался. А вот когда в ту же ночь тебя слопал огромный трёхголовый пёс… И я его понимаю: если для того, чтобы собрать тело клиента, приходится просеивать собачье дерьмо, настроение испортится у кого угодно.