Сорок лет назад - [69]

— Петр, я хочу тебя обнять, — растроганно сказал дядюшка, в глазах у него блестели слезы. — Это было восхитительно! Спасибо! Посмотрите на него, посмотрите, — повторял он с гордостью, обращаясь к гостям. — Какой он молодец, правда?

Гости по очереди подходили и поздравляли обоих: Максима и дядюшку. Максиму трясли ладонь, или обнимали его, или целовали в щеку, если то же самое проделывали с дядюшкой. Он обратил внимание, что между ними не делали никакой разницы. Только миссис Хептон издали смотрела на них с невыразимой тоской, причину которой было нетрудно понять.

* * *

На ночь гостей разместили по свободным комнатам, в доме их вполне хватало. У пирса не осталось ни одного катера, они все должны были вернуться только утром. Поэтому если бы Максим вздумал снова обратиться к безумной затее с побегом, она так или иначе была бы неосуществима.

Он лежал на кровати в одежде, по привычке просунув руки под голову. Он бы и так не уснул. Завтра или дядюшка попытается его убить, как тех двоих, или на этот раз все обойдется. Если его отпустят, он уедет отсюда как можно дальше, чтобы зажить нормальной жизнью и никогда больше не вспоминать Цейлон. Похоже, дядюшка остался доволен. Гости и он сам признали в нем Петра Шемейко. Значит, цель достигнута? А с другой стороны, с его предшественниками поначалу ведь было то же самое.

Максим посмотрел на часы. Было уже далеко за полночь. Гости наверняка видели второй сон. Он спустил ноги на пол и осторожно приоткрыл дверь. Его встретила мертвая тишина. Он благополучно достиг конца коридора, выглянул за угол, убедившись, что там никого нет, пересек холл и крадучись прошел мимо комнаты Чана.

В спальне Аши горел свет, пробивавшийся сквозь щелку двери. Он тихо постучал. Аша впустила его в комнату.

— Я уже начала волноваться, думала, ты не придешь.

— Я должен был придти. В такую ночь я ни за что не остался бы один.

— Знаешь, наверное, ты был прав в отношении своего дядюшки. С каждым днем он вызывает во мне все больший страх. Да, именно страх. Кажется, теперь я начала его узнавать. Я его боюсь!

Он совсем забыл, что просил Ашу подслушать разговор между дядюшкой и Чаном. Теперь это казалось ему не настолько важным. Но то, что она ему сообщила, повергло его в полную растерянность и сделало похожим на тень.

Насупившись, он заходил по комнате, потом сел в кресло и задумался. Аша, не выдержав, поинтересовалась:

— О чем ты сейчас думаешь?

— Думаю о тех, которые были передо мной. Пробую понять, где же они промахнулись. И знаешь, чем дольше над этим размышляю, тем больше убеждаюсь, что они сыграли свою роль именно так, как того требовал сам дядюшка. Господи, но тогда почему же он их убил?

Аша ничего не ответила. Максим смотрел мимо нее с отчаянием.

— Что бы ни ожидало меня завтра, я чувствую собственное бессилие, и это меня больше всего угнетает, — он подавленно опустил голову, закрыв лицо руками.

Аша подошла и обняла его сзади, стараясь утешить по мере возможности, в ответ он не задумываясь мягко коснулся ее пальцев.

— Позволь, я у тебя останусь, — попросил он, ощутив ее тепло.

Она завернула обратно прядь его волос, упавшую ему на лоб.

— А если нас увидят, что тогда?

— Ерунда, все спят.

Аша с ним не согласилась.

— Это ничего не значит. Всякое может случиться. Мистер Пул очень плох. За последние три ночи меня будили пять раз. Что будет, если Чан застанет нас вдвоем? Ночью, в моей комнате… Твоему дядюшке это не понравится.

Максим сосредоточено нахмурил брови. Аша, сама того не ведая, навела его на свежую мысль. Что она там сказала про дядюшку?

Она продолжала что-то говорить, он ее не слушал. Вдруг он оборвал Ашу на полуслове, схватив ее за руку.

— А и в самом деле, интересно, как отреагировал бы дядюшка, увидев нас тут вдвоем?… Знаешь, я начинаю думать, что если они сделали все по правилам, и это не помогло, то, возможно, было бы лучше, если бы они поступили вопреки им? — Максим откинулся на спинку кресла, его глаза снова заблестели. — Вот послушай. В каждом из этих случаев дядюшка использовал разные эпизоды из своей жизни. Эпизоды-то разные, но есть в них и кое-что общее: женщины! Меня все время удивляло: с какой стати он выбрал именно эту тему? Почему не Нангапарбат или кино, предмет своей гордости? Что такого было в этих серых, в общем-то, далеко не героических эпизодах его юности? Сколько ни старался, я не находил там ничего, на мой взгляд, стоящего внимания. И все-таки — женщины. Дядюшка предпочел их Нангапарбат и кино. Почему для него это так важно? То, что он не был влюблен, совершенно очевидно. Для него это всего лишь мимолетные встречи, не более того. Будь в его жизни любовь, страсть, она обязательно нашла бы отражение в дневнике. Первая женщина, первое увлечение… Но там нет и намека на что-либо подобное! Наоборот, я бы даже сказал, он проявлял к ним скорее безразличие, чем интерес. Вот, кстати, и моя дорогая тетушка со своей стороны это подтвердила. И что же в итоге? А вот что, — Максим прищелкнул пальцами, заостряя ее внимание. — С каждым актером дядюшка непременно устраивал спектакль, гости приглашались на вечер, а уезжали только утром. Следовательно, была еще ночь. Всегда одно и то же: последняя ночь накануне того дня, когда он расправлялся со своими актерами! Ночь, которая становилась как бы естественным продолжением спектакля… И не только ночь! Нет, да что там, все мое пребывание на Цейлоне — вот настоящий спектакль. Вот это я и упустил из виду! Теперь-то ты понимаешь?…