Сорок лет назад - [42]

— Если я правильно вас понял, мой дядюшка серьезно болен?

— Нет, вы неправильно меня поняли. Он неизлечимо болен.

— Что с ним?

Мак-Раст пожал плечами.

— Боже мой, молодой человек, когда вам перевалит за шестой десяток, вы поймете, что это такое. Старость, она всегда находит предлог.

— Да, — сказал Максим. — Понимаю.

— Тогда всего хорошего, мистер Шемейко. Постарайтесь не огорчать вашего дядюшку. Пожалуй, это единственное, чем вы сможете быть ему полезны.

Врач сошел на несколько ступенек вниз по лестнице. Максим спохватился.

— Доктор! Еще один вопрос.

Тот снова повернулся к нему лицом. Максим сделал шаг вниз.

— Каким образом вы узнали, что у дядюшки приступ?

— Очень просто, мистер Шемейко. Мне позвонил Чан и попросил срочно приехать. Почему, собственно, это вас удивляет?

— Позвонил по телефону?

— А разве существует другой способ общения на расстоянии в двадцать миль?

— Простите мне мою назойливость, но, как я слышал, телефонная линия оборвана. Два года назад прошел циклон, по вине которого это случилось. Но дядюшка велел ее не восстанавливать.

— Сожалею, но мне об этом ничего не известно. Спросите лучше у своего дядюшки, — Мак-Раст неожиданно заторопился. — Прошу меня извинить, я очень спешу. Меня ждут клиенты. Так что еще раз: до свидания, мистер Шемейко.

Сначала — шаги по рипящей лестнице, за ними — скрип входной двери. Потом наступила тишина. Вдруг Максиму показалось, что сзади кто-то стоит. Резко оглянувшись, он и в самом деле увидел Чана. Как долго тот находился за его спиной и присутствовал ли во время разговора? Однако лицо старого вьетнамца ровным счетом ничего не выражало.

— Сэр, ваш дядюшка хочет поговорить с вами.

— Хорошо, Чан. Я только загляну к себе в комнату, и сразу же вернусь.

— Нет, сэр. Мистер Пул желает видеть вас немедленно.

Максим еще раз заглянул в бесстрастные глаза Чана, и испугался. Неужто письмо-таки попало к дядюшке?

— Разрешите дать вам совет.

Его слова догнали Максима уже на пороге дядюшкиной спальни.

— Ваш дядюшка принял вас с распростертыми объятиями. Постарайтесь не обмануть его ожидания.

— Что это значит? — удивился он.

— Что если вы пренебрежете моим советом, для вас это может плохо кончиться. Очень плохо.

На Максима почему-то вдруг нахлынули зловещие воспоминания о террариуме и судьбе Президента. Хотя он и старался не принимать слова Чана всерьез, а все равно кошки скребли у него на душе, когда он входил в комнату больного.

Зато приветливость дядюшки после того, что он услышал от Чана, его попросту ошеломила.

— Входи, Петр. Садись.

Максим настороженно присел на край стула у изголовья кровати, который недавно занимал Мак-Раст.

— Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, мне уже лучше. Ты все слышал… Эти врачи совершенно не умеют лечить. Конечно, Алистер — мой друг, но как врач…

— Дядюшка, но если вы в нем сомневаетесь, в таком случае не стоит ли пригласить других специалистов, собрать консилиум, наконец?

— Ах, Петр, оставь. Другие ничем не лучше, уверяю тебя.

— Ну хорошо. А лечение, назначенное доктором Мак-Растом, разве оно ничего не дает?

— Вовсе нет, дорогой Петр, вовсе нет. Но это еще не означает, что, если следовать его указаниям, то в результате ты должен поправиться… Не огорчайся из-за меня, — дядюшка дружелюбно похлопал его по руке. — Как бы там ни было, а я признателен тебе за твою заботу. И поэтому не хочу портить настроение рассказами о том, что значит болеть в моем возрасте. Да и, откровенно говоря, я позвал тебя по другому поводу.

Вот оно! Сердце у Максима сжалось. Он замер, приготовившись услышать самое неприятное. Но дядюшка не изменил благодушного выражения лица.

— Я хочу знать, как продвигается твоя работа над ролью.

Это прозвучало настолько неожиданно, что Максим растерялся.

— Простите, дядюшка, но стоит ли говорить об этом именно сейчас?

— Предоставь мне решать, когда и о чем говорить! — резко оборвал его дядюшка, впервые за сегодня повысив тон. — Послушай, Петр, — добавил он уже мягче. — Неделя осталась до твоего дебюта. Я уже пригласил Алистера Мак-Раста. Приедут и другие гости. Ну что, ты меня не подведешь?… Петр?

— Как скажете, дядюшка.

Максим не придавал этому значения: впереди целая неделя, за это время столько воды утечет…

— Ну вот, так-то лучше. И не заставляй тянуть себя за язык. Надеюсь, ты отнесешься к роли со всей серьезностью.

Вдруг он еще раз подумал о предупреждении Чана.

— Да, дядюшка, обещаю.

— Замечательно. Я помогу тебе. Обращайся в любое время, не бойся меня побеспокоить. Я всегда к твоим услугам.

— Спасибо. Я непременно воспользуюсь вашим предложением.

— Да, кстати, если хочешь, можешь порепетировать вместе с Ашей. Я попрошу Чана, чтобы он взял на себя часть ее обязанностей по дому. Тогда у нее появится свободное время, и она могла бы уделить его тебе. Ну, как?

Неслыханное событие! Максим задрожал от восторга, и ему даже пришлось немного потянуть, чтобы настроить себя на равнодушный тон.

— Думаю, это было бы неплохо.

На всякий случай он повторил с бòльшим чувством, а то как бы тот не передумал:

— Да, пожалуй, это было бы очень кстати.

Кажется, дядюшка ничего не заметил.

— Значит, решено. Я сейчас же улажу это с Чаном, и с сегодняшнего дня вы начнете заниматься вдвоем.