Сорок бочек арестантов - [19]

Веселые мартены фонтанами выстреливали в блюминги и слябинги расплавленный металл. Рядом стояли Сталевары, изредка зачерпывая сталь в особую рюмочку, укрепленную на длинном железном штурпаке. Сталь светилась и сыпала искрами бенгальского огня, а Сталевары смотрели сквозь эту рюмочку на солнце и улыбались улыбкой французского винодела.

- Добрая сталь уродилась в этой плавке, - говорили они один другому и участвовали в художественной самодеятельности.

Из-под земли время от времени появлялись Усталые, но Счастливые Шахтеры и широким стахановским движением давали стране угля.

Всюду лились песни, сливаясь в полноводные реки, разливаясь широкими рукотворными морями и низвергаясь сквозь турбины электростанций, освещали все вокруг.

По берегам этих рек активно зеленели Сады Культуры и Отдыха. В них росло Благосостояние советского народа. По чистым, ухоженным дорожкам этих Садов неспешно гуляли Дружинники с красными повязками «ДНД» на рукавах. Они поправляли Доски Почета и мягко и деликатно боролись с Отдельными Недостатками. Недостатки сразу перековывались, от души благодарили Дружинников, тоже надевали красные повязки и шли в Передовики Производства.

В самом центре сияющего пейзажа, конечно же, стоял Кремль. Все дороги сходились к нему, все пути вели к нему, все мечты и надежды были связаны с ним. Выхрестюк взялся за путеводную нить Надежды, связанную с Кремлем и в одно мгновение очутился на Красной площади возле Мавзолея Владимира Ильича Ленина.

На трибуне Мавзолея, перешагнув все старые обиды и колебания линии партии, Великий Вождь обнимался и целовался с Никитой Сергеевичем и Дорогим Леонидом Ильичей. Их окружали представители Прогрессивного Человечества, восхищаясь и записывая что-то в свои блокноты.

Ленин лежал в Мавзолее, спокойно закрыв глаза и зная, что Дело Его - живет. Он был не мертвый и не живой, его статус позволял ему даже здесь быть Живее всех Живых. Выхрестюк ошеломленно смотрел на Вождя Мирового Пролетариата, излучавшего во Вселенную волны мировой гармонии.

В этот момент пробили часы на Спасской башне и рубиновые звезды Кремля зажглись для всей Великой Страны.

Ленин улыбнулся, открыл глаза и встал навстречу Роману Альбертовичу.

- Здравствуйте, товарищ - с особым, ленинским прищуром сказал он и протянул руку Выхрестюку. - Пойдемте ко мне, батенька, чайку попьем.

И Ленин - сам Ленин! - взял под локоть Выхрестюка и повел его в маленькую уютную комнатку в Кремле, с зеленой лампой на письменном столе и стульями в белых чехлах. Там уже хлопотала с чашками сама Надежда Константиновна Крупская, а через минуту появилась Инесса Арманд с большим закопченным солдатским чайником.

- Спасибо, спасибо, Инессочка, - радостно поприветствовала ее Надежда Константиновна, - а у нас Роман Альбертович в гостях.

- Здравствуйте, товарищ Выхрестюк, - жизнерадостно поприветствовала Роман Альбертовича Инесса и протянула ему ладонь дощечкой.

И Выхрестюк почувствовал, что его здесь ждали, его знают, и все его горести и печали, все его разочарование и его боль известны до самого донышка невысокому лысоватому человеку в поношенных башмаках и старорежимной жилетке. И нет нужды рассказывать Ленину про весь тот бардак и гадов, которые полезли из всех щелей и про дурака Горбачева, который развалил такую страну - потому что Ильич знает. Да и как мог такой человек, такой человечище не знать и не чувствовать боль и радость каждой травинки и каждого крохотного комочка межзвездной пыли во Вселенной.

- Конечно знаю, и конечно, чувствую, товарищ - вслух ответил Ленин на потаенные мысли Выхрестюка. - Только разговор у нас с вами, батенька, будет не об этом. А речь у нас будет о том, что Вы у нас, товарищ Выхрестюк, временно. Как Временное правительство - Ленин заразительно рассмеялся своей шутке. - И задача у нас с Вами одна - чтоб Вы поняли, что не проиграно наше дело и не просрано, а наоборот- перешло на качественно более высокий уровень. Не на земле Советский Союз, не в отдельно взятой стране, и не в глубинах морских, а в душах человецех и в горних мирах, в сферах небесных, осененный гармонией и светом, в тонких вибрациях энергии и астральных полях, пронизанный мудростью атлантов и лемурийцев, обласканный любовью Шамбалы - Ильич начал светиться кумачовой аурой и этот свет мягко и нежно обволакивал Выхрестюка и вдавливал в какой-то тоннель - цифрами не прописанный и буквами не сосчитанный, яко херувими прелестный, Марксом провиденный...- тоннель втягивал Выхрестюка все глубже - Триединый во Гегеле, Дарвине и Риккардо-Смите, единосущный, сладостный, яко светлое будущее...- сияющий тоннель поглотил Выхрестюка и голос Ильича отдалился и исчез в ослепительном кобальте и золоте сияния.

Выхрестюк вернулся. И с ним в наш мир пришло Знание.

НУДЕЛЬМАН И ПУСТОТА

Знаете ли вы, что такое миграция? Нет, не эмиграция, это все знают. Когда вы просыпаетесь и бац!

- понимаете, что надо немедленно что-то делать. Куда-то переезжать. Или, например, разводиться. Или хотя бы мебель переставить. А то, не дай Б-г... У вас такого не было? У меня часто. Я думаю, это инстинкт, как у леммингов. Съели траву на одной поляне - побежали искать другую. Съели на другой