Соприкосновение - [7]

— Ты сошел с ума!

— Я здоров. Там что–то двигается. Я не могу больше, сэр… Они повсюду.

— Это сектор русских, идиот! Приказываю возвращаться к спускаемому модулю! Прекратить полет!

— Да, сэр… — Пустота продолжала заполнять глаза пилота. Казалось, что если приблизить взгляд к его молодому бледному лицу и пристально всмотреться, то можно будет заглянуть внутрь черепной коробки и увидеть там только ее пустоту…

Палец Ричарда Моргана, лейтенанта Военно–космических сил США, оторвался от мокрой пористой поверхности управляющего джойстика и заученным движением скинул скобку предохранителя с гашетки залповой установки «Смерч».

— Ты слышишь, Морган, ответь мне!

Капитан Джон Кински, который застыл с перекошенным лицом в обзорном отсеке транссистемного космического крейсера «Гарри Трумэн», старался зря. Лейтенант Морган был безумен. Его мозг сожрала та пустота космоса, что расплескалась вокруг на миллионы световых лет. Прессинг пляшущих вокруг сюрреалистических теней вкупе со знанием того, ЧТО явилось причиной этой пустоты и заброшенности зданий внизу, сделали свое дело.

Он больше не мог смотреть, как ползут от стены к стене, от здания к зданию эти неясно очерченные, изломанные сгустки серой субстанции.

Тупоносый армейский вертолет на секунду завис, чуть накренясь в сторону ущелья улицы, и внезапно его темный силуэт вспыхнул, взорвался остервенелым огнем, словно во тьме кто–то чиркнул пригоршней спичек, одновременно ударив в сотню тамтамов…

Шквал снарядов обрушился на стены близлежащих домов, огласив притихшие окрестности оглушительным, сливающимся в вой стаккато.

Морган непроизвольно подался вперед, насколько позволили ремни пилотского кресла.

Тени исчезли, растворились в оранжево–черных вспышках разрывов, их не стало, и лишь жалобный, переливчатый звон выбитых стекол осыпался на изуродованный тротуар…

«Ублюдки…» — мелькнула в его сознании злая, истеричная и неизвестно кому адресованная мысль.

Пилот нервно озирался, уже едва справляясь с управлением тяжелой машиной.

Язык света вновь потек по искалеченным стенам, выискивая… ЧТО?

На этот вопрос не мог ответить ни Ричард, ни Кински, ни президент США, ни сам господь бог…

А ведь там действительно что–то было…

Липкий пот прошиб молодого лейтенанта, когда в ослепительном конусе света мелькнула и исчезла сгорбленная человеческая фигура.

Его палец уже жил своей, самостоятельной жизнью.

Прожектор метнулся вслед за стремительным силуэтом, и шквальный огонь бортового вооружения хлестнул по фасаду жилого здания, внизу которого располагались магазин и несколько офисов. Ураган подметающих улицу снарядов вышиб дверь, разбив ее в уродливую пластиковую щепу, пробежал по стеклу витрины, оставляя в нем окруженные сетью трещинок дыры величиной с кулак, и замолотил по стене, поднимаясь к окнам второго этажа…

Пилот не заметил, как в одном из них появился серый силуэт в скафандре.

Человек, казалось, тоже не видел и не слышал сокрушительного огня вертолетных пушек.

Резким движением приподняв раму окна, он спокойно припал на одно колено, целясь в разорванный прожекторным огнем мрак из странного оружия, внешне похожего на гибрид снайперской винтовки и автомата Калашникова.

На лицевом щитке гермошлема злобно и тревожно вспыхнул квадратный огонек, обозначивший работу термальной оптики.

Палец человека несколько раз сжался, словно разминаясь, и только потом лег на спусковой крючок.

Два плавных движения слились почти в одно.

Выстрел, легкий поворот ствола, выстрел…

Прожектор погас, но пушки бесновались еще пару секунд, пока рука пилота не соскользнула с гашетки.

В выпуклом триплексе вертолетной кабины красовалась небольшая дыра, проделанная бронебойным зарядом.

Лейтенант Морган был мертв. Вертолет, лишившись управления, чуть покачнулся и вдруг начал падать, неловко заваливаясь на один борт. Его работающие лопасти чиркнули по стене здания, со скрежетом зацепили какой–то выступ, издав зубовный звук ломающегося металла, и многотонная машина рухнула на обезображенную мостовую.

Через несколько секунд там полыхнул еще один взрыв, и к свинцово–фиолетовому небу взметнулись языки пламени, жадно пожирающие внутренности подбитой машины.

Человек, который только что сбил вертолет точным снайперским огнем, присел на пластиковый подоконник, отстегнул забрало гермошлема и застыл, глядя вниз.

Пальцы, затянутые в жесткий, неподатливый гермопластик перчаток, мяли неприкуренную сигарету.

Из–под обода забрала выбился локон длинных волос. Лицо молодой женщины, освещаемое отблесками пожара, хранило сумрачное спокойствие.

* * *

— Ничего не трогайте, сэр, — предупредил техник, протянув руку к приборному щитку, что выступал из потолка посадочной капсулы прямо над головой Наумова.

Щелк… Щелк… Щелк… — проворные пальцы перекидывали тумблеры достаточно примитивной, но надежной панели управления в рабочий режим, а вокруг таинственно оживали какие–то огоньки, тускло вспыхнуло несколько крохотных, размером со спичечный коробок, экранов, по которым тут же побежали плавные синусоиды графиков, очевидно, отражавших работу каких–то систем посадочной капсулы.

— За вас все сделает бортовой компьютер, — дошел до сознания Виктора Сергеевича голос техника. — Вы знакомы с системами скафандра?