Сопка голубого сна - [146]

А Северин Врублевский говорил не на тему, рассказывал не о покушении, о котором не знал, а о своей встрече с Брониславом в Риме, об их пешем путешествии из Рима в Париж, о том, как они бедствовали, пока Бронислав не выиграл десять тысяч франков на соревнованиях по стрельбе. Он рассказывал, как отговаривал Бронислава от участия в покушении, угадывая провокацию во всей этой истории, но Бронислав, ослепленный любовью к Потомской, ничего не замечал. Уехал, оставив Врублевскому свою почти не тронутую премию, девять тысяч франков, которые дали ему возможность спокойно работать и стать тем, кем он стал — известным польским художником.

Дело закончилось полной реабилитацией Бронислава и принятием его в Союз бывших политкаторжан с предложением назначить ему пенсию в качестве компенсации за годы, проведенные в сибирской ссылке.

Друзья встретились только на заседании, где рассматривался вопрос Бронислава. Врублевский приехал прямо из Гдыни, а Бронислав пришел из Слодовеца. Они крепко обнялись, а после заседания отправились в гостиницу «Саксонскую», где остановился Врублевский, послав нарочного к Терезе предупредить, чтобы она не тревожилась, они явятся завтра. Всю ночь говорили и пили, Бронислав с чувством меры, Врублевский бея удержу. Проспали до полудня, затем взяли такси и поехали на Слодовец.

Появление такси в этом районе вызвало сенсацию. Сам хозяин лесопилки вышел из конторы.

— У вас работает национальный герой,— заявил ему Врублевский, здороваясь.— Сможете хвастаться перед внуками, что держали в сторожах Найдаровского.

На пороге квартирки он остановился и снял шляпу — вся комната была оклеена голубыми десятью-, двадцатью-, пятидесяти- и сторублевыми ассигнациями, со стен смотрели лица Екатерины, Петра, Александров и Николаев, прямо в глазах рябило, а навстречу шла нарядно одетая красивая дама.

Расположившись, Врублевский почувствовал себя в этой комнате так легко и свободно, что время до обеда и за обедом пролетело незаметно, и только в пятом часу он вспомнил о главном.

— Послушай, ведь я тебе должен девять тысяч франков!

— Перестань, я тебе их не одолжил, а оставил насовсем...

— Не городи чушь, ради бога... Сколько же это получается? Я всегда был слаб в арифметике. Девять тысяч франков, франк теперь стоит по курсу двадцать шесть грошей, это составит около двух с половиной тысяч злотых. А ведь франк в тысяча девятьсот шестом году котировался выше, чем в тысяча девятьсот двадцать девятом! К этому надо добавить проценты за двадцать три года, проценты с процентов!

Бронислав слышать не хотел о процентах, Врублевский упорствовал, но сосчитать никак не мог, наконец, сказал, что по пути на вокзал они заедут к Адельбергу, тот все подсчитает... Они попрощались и поехали сначала в гостиницу за чемоданом, потом на Маршалковскую, в бюро обмена валюты Адельберга, чьими услугами Врублевский пользовался не раз.

Адельберг полез в старые книги, проверил, какой был курс франка в рублях в 1906 году, перевел в злотые, сосчитал проценты... Он понял, что в этом торге друзей один стремится побольше дать, а другой поменьше взять, и предложил компромисс:

— Соглашайтесь, пан Найдаровский, на пять тысяч, а то, если я до конца сосчитаю, больше получится...

— Ладно, пусть будет пять тысяч. Врублевский успел еще на вечерний поезд в Гдыню и уехал, взяв обещание, что Найдаровские приедут к нему в гости. Бронислав вернулся домой и вручил Терезе пять тысяч злотых.

Они сняли на Жолибоже комнату с отдельным входом, чтобы Тереза могла продолжать принимать своих заказчиц, Бронислав купил себе приличный костюм, пальто и шляпу и в ближайшую субботу поехал утром в Модлин.

Он предъявил коменданту кадетского корпуса свидетельство о реабилитации и попросил, чтобы кадету Гоздаве снова разрешили проводить каникулы и праздники дома. Комендант дал разрешение, поздравил Бронислава и поручил классному руководителю зачитать свидетельство в классе, чтобы раз и навсегда положить конец всяким слухам и сплетням.

Бронислав попрощался с комендантом, подождал в читальне, пока ему вернут свидетельство, а выйдя на лестницу, увидел, что весь класс построен и ждет, стоя по стойке «смирно», чтобы его поприветствовать.

Взволнованный, он смог только сказать:

— Спасибо вам, ребята...

Зютек, превратившийся из мальчишки в долговязого подростка, кинулся ему на шею:

— Папа, сколько же тебе пришлось выстрадать!

— Да и тебе тоже...

В каникулы они поехали на речном пароходе по Висле в Гданьск, оттуда на морском каботажном судне в Гдыню, где провели прекрасных две недели в загородной вилле Врублевских на берегу моря.

А осенью, поскольку счастье, как и беда, не приходит в одиночку, Бронислав одержал победу в межклубных соревнованиях по стрельбе, получил пять тысяч злотых премии й*должность тренера в одном из клубов. Пенсия размером в сто пятьдесят злотых и оклад тренера обеспечивали им зажиточную жизнь. В ту же осень Бронислав купил гектар земли на Белянских полях на дальней окраине Варшавы и взял в банке пятнадцать тысяч ссуды, чтобы осуществить их с Терезой давнишнюю мечту — жить не в бетонной многоквартирной коробке, а в собственном домике, среди зелени.