Соперники - [11]

Сэр Энтони. Это уж как твоей жене будет угодно.

Капитан. Моей жене?

Сэр Энтони. Да-да, это уж вы вместе с ней решите… вместе с ней.

Капитан. Моей жене, сказали вы, батюшка?

Сэр Энтони. Ну да, жене, разве я тебе об этом еще не говорил?

Капитан. Ни слова, батюшка.

Сэр Энтони. Какая рассеянность! Однако о ней-то нам и не следует забывать. Да, Джек, эта независимость, о которой я тебе говорил, это поместье – предполагают Жену в виде приложения. Но, я полагаю, это дела не меняет?

Капитан. Батюшка, батюшка, вы меня изумляете!

Сэр Энтони. Что с этим идиотом случилось? Давно ли ты уверял меня в своей благодарности и почтительности?

Капитан. Я и был вам благодарен, батюшка: вы обещали мне независимость и состояние. Однако вы ни слова не сказали о жене.

Сэр Энтони. Но что же это меняет? Черт побери, сударь мой! Раз ты получаешь имение, изволь брать его со всем живым инвентарем.

Капитан. Но, если на карте стоит мое счастье, я вынужден отказаться от покупки. Кто же эта особа?

Сэр Энтони. А тебе что за дело, сударь мой? Изволь просто обещать мне, что полюбишь ее и женишься на ней немедленно.

Капитан. Однако, батюшка, это довольно странно. Как же я могу обещать полюбить кого-то, кого я никогда не видел?

Сэр Энтони. Тем более странно, сударь мой, возражать против кого-то, кого ты никогда не видел.

Капитан. В таком случае, я должен вам прямо сказать, что я люблю другую: сердце мое отдано чистому ангелу.

Сэр Энтони. А ты извинись перед своим ангелом: очень жаль, но обстоятельства, мол, не позволяют твоему сердцу служить ей.

Капитан. Но я связан с ней словом!

Сэр Энтони. Расторгни договор, Джек, расторгни договор! Он для тебя не выгоден. Ведь чистый ангел обменялся с тобой обетами, вот вы и будете квиты.

Капитан. Простите, батюшка, раз навсегда: в данном случае я вам повиноваться не могу!

Сэр Энтони. Вот что, Джек! До сих пор я слушал тебя терпеливо. Я был хладнокровен и абсолютно спокоен, но берегись! Я человек покладистый, когда мне не противоречат: из меня можно веревки вить, если только делать все по-моему. Но не доводи меня до бешенства!

Капитан. Мне остается только повторить: в этом я вам не могу повиноваться.

Сэр Энтони. Так пусть же меня черт возьмет, если я еще когда-нибудь назову тебя Джеком, пока я жив!

Капитан. Но, батюшка, выслушайте меня.

Сэр Энтони. И слушать не желаю! Не смей говорить ни слова, ни единого слова! Только кивни головой в знак того, что обещаешь мне повиноваться, и тогда, Джек, – то есть не Джек, а скотина, – если ты не…

Капитан. Как, батюшка, обещать связать себя с каким-нибудь уродом?…

Сэр Энтони. Молчи, негодяй, твоя жена и будет уродом, если я захочу! И пусть у нее два горба на спине, пусть она согнута в дугу, пусть у нее единственный глаз вертится, как у быка в Коксовском музее,[38] пусть у нее кожа, как у мумии, и борода, как у патриарха, – а она такова и есть, негодяй, – я все-таки заставляю тебя весь день любоваться на нее и всю ночь напролет сочинять стихи о ее красоте.

Капитан. Вот это настоящая мудрость и сдержанность!

Сэр Энтони. Нечего издеваться, молокосос! Не смей скалить зубы, обезьяна!

Капитан. Право же, сэр, я никогда в жизни не был менее расположен смеяться.

Сэр Энтони. Неправда, сударь мой, я знаю, что ты смеешься исподтишка. Воображаю, как ты будешь потешаться, как только я уйду!

Капитан. Надеюсь, батюшка, я знаю сыновний долг.

Сэр Энтони. Никаких вспышек, сударь мой! Никакой запальчивости! Со мной эти шутки не пройдут!

Капитан. Уверяю вас, батюшка, я никогда в жизни не был так спокоен…

Сэр Энтони. Чертовские враки! Я знаю, что у тебя внутри все кипит. Я знаю, лицемерный ты щенок! Но со мной это тебе не поможет!

Капитан. Честное слово, батюшка, вы…

Сэр Энтони. Так сейчас и вспыхнул! Не можешь ты быть хладнокровнее? Бери пример с меня! Чего можно достигнуть вспыльчивостью? Вспыльчивость к добру не приведет! Бесстыжий ты, наглый, дерзкий негодяй. Опять ты ухмыляешься? Не выводи меня из себя! Ты рассчитываешь на кротость моего характера! Рассчитываешь, скотина! Ты играешь на моем мягкосердечии! Берегись, однако! В конце концов и святого можно из терпения вывести! Имей в виду: я даю тебе шесть с половиной часов на размышление. Если ты по истечении этого срока безоговорочно согласишься на все мои условия и исполнишь, что бы я тебе ни приказал, ну, тогда я тебя со временем, может быть, прощу; если же нет – разрази меня бог, – не смей оставаться на одном полушарии со мной, не смей дышать со мной одним воздухом, заведи себе собственное солнце, собственную атмосферу. Я тебя заставлю выйти из полка! Я положу на твое имя пять шиллингов и три пенса, чтобы ты жил на проценты с них! Я тебя прокляну. Я лишу тебя наследства! Я тебя в порошок сотру! И убей меня бог, если я тебя когда-нибудь назову Джеком! (Уходит.)

Капитан. Кроткий, нежный, заботливый родитель, целую вашу руку! Как деликатно выражает свое мнение мой отец! Я не смею открыть ему правду. Интересно, какую это богатую старую ведьму он откопал для меня? А ведь сам женился по любви! И, говорят, в молодости был отчаянный повеса и заправский кутила!

Входит Фэг.

Фэг. Вот разгневался ваш батюшка, сэр! Спускается с лестницы через несколько ступенек зараз, бранится, рычит, угощает перила кулаками! Я стоял у дверей с поваровой собакой. Бац! Как хватит меня тростью по голове! Велел мне это самое передать моему хозяину, потом пинком прогнал бедного пса во двор и заявил, что мы собачий триумвират. Клянусь честью, сэр, я на вашем месте, будь мой отец такой неприятный человек, – я бы прекратил с ним всякое знакомство!