Соперники - [5]

Шрифт
Интервал

Судьба часто сводила их на одной дороге. В детстве жили по соседству, взрослыми парнями учились вместе по вечерам, а на фронте воевали в одном полку…

Помнится, еще в Белоруссии устроили однажды привал на берегу небольшой речушки. Речка была маленькая, дно илистое. Густая поросль молодого орешника и чистый, теплый полдень, казалось, оберегали тишину и покои этой кроткой безмятежной речки. Не слышно было выстрелов. Сабырбек перемотал портянки и вздохнул, глянув на речку:

— Эх, Каратай, если бы ты знал, как я соскучился по родным краям! Иногда сижу в окопе и вдруг слышу, будто рядом вода поет в арыке. Вернемся домой, станем мирабами. Вместе будем ходить на ночной полив. Эх, и красота ночью. Рядом горы… И твою Канымгуль возьмем с собой. Пустим воду, она пойдет по полю. А вы с Канымгуль споете. Люблю я слушать ночью песни на поливе… Еще придет, Каратай, это время, я верю…

С тех пор прошло много лет. Они имеете вернулись домой, вместе учились на курсах мирабов. Но дружба их продолжалась недолго. Откуда ни возьмись поползли по аилу слухи, будто Сабырбек любит невесту своего друга. Так ли это было, никто толком не знал, но Каратай с тех пор стал чуждаться Сабырбека. «Без ветра трава не шелохнется», — решил он.

И далее после того, как Каратай женился на Канымгуль, он не протянул Сабырбеку руку в знак дружбы. Наоборот, он избегал Сабырбека, зная, что тот рано или поздно вызовет его на откровенный разговор. А сам Каратай не смог разобраться, не смог доискаться истины. Для этого у него не хватало ни воли, ни терпения.

Он горячо и скрытно для чужого глаза любил Канымгуль, но в то же время открыто ревновал ее. Стоило ему заметить, что кто-нибудь улыбнулся его жене, как он выходил из себя. Его крайняя подозрительность в особенности распространялась на Сабырбека. Каратай ничего от него не ждал, кроме подвоха, и испытывал к нему не только чувство неприязни, но даже и ненависти. Все Каратаю казалось подозрительным. И то, что Сабырбек не женится. Значит, не может забыть Канымгуль и завидует его, Каратая, счастью.

Время шло, и ревность захлестнула его настолько, что не помогла даже женитьба Сабырбека. Хотя он и старался делать вид, что его не интересует судьба бывшего друга, но на самом деле с завистливой пристальностью следил за каждым его шагом. Каратай не желал ни в чем отставать от Сабырбека, но почему-то получалось именно так. И это еще больше раздражало и мучило Каратая. Однако обратиться к прежнему другу за помощью ему не позволяла гордость. Нет, этому не бывать, он еще ни перед кем не снимал шапку.

А между тем авторитет Сабырбека рос и, как на зло, имя его не сходило с уст колхозников. Этого нельзя было не заметить, тем более что и жена не раз, будто нарочно, держала в руках газету с фотографией Сабырбека и со статьей о его работе. Обычно Каратай делал вид, что ничего не замечает, но однажды не вытерпел и, как бы невзначай, обронил:

— О-о! Опять про твоего Сабырбека в газете. Молодец! А ну, дай и я погляжу!.. — проговорил Каратай внешне спокойно и даже ухмыльнулся.

Но по его глазам, по его кривой улыбке можно было заметить, с каким трудом он сдерживает негодование.

А недавно Канымгуль ходила с подругами в колхоз Сабырбека, туда привезли кинокартину. Говорили, будто Сабырбек сидел рядом с ней и они не столько смотрели на экран, сколько разговаривали. Узнав об этом, Каратай провел ночь без сна, хотя внешне держался спокойно, и решил серьезно, начистоту поговорить с Канымгуль. Но потом передумал. Ведь Сабырбек был в кино вместе со своей женой, да и кто виноват, что в том колхозе есть клуб, а у них нет. Уж во всяком случае не Сабырбек.

Размышляя над всем этим и непрестанно погоняя лошадь, Каратай не заметил, как доехал до Трех Холмов. И только тут, остановившись среди кукурузы, он с ужасом увидел, до чего они довели посевы.

Каратай даже глаза протер, но от этого картина не изменилась. Серая, сухая, как зола, пашня. Казалось, стоит поднести спичку, как почва воспламенится и повалит дым. Кукуруза давно уже перестала расти. Когда-то темно-зеленые листья высохли и, будто прячась от беспощадного солнца, свернулись в сморщенные трубки. Мать-земля, она дает растению жизнь. Но сейчас она мачеха, она не может накормить сиротливые стебельки, жалко торчащие на ней. Казалось, они взывают о помощи своим последним, немым криком: «Воды! Воды!»

И в первый раз боль пронизала сердце Каратая. Ему почудился где-то совсем рядом голос Сабырбека: «Ты мираб, ты хозяин воды. Ты отвечаешь за урожай. Знай, Каратай, ты убил чужие труды!»

Вдруг с запада нахлынул горячий, тяжелый ветер. Он шел низом, высасывая из земли последние капли влаги, он жег лицо и одежду.

— Керимсал! — в ужасе вскрикнул Каратай. — Керимсал!..

Каратай припал к гриве лошади и со стоном прохрипел, перетирая зубами конские волосы:

— Лучше бы я остался без воды! Лучше бы я умер от жажды!

И, вскинув голову, он круто развернул коня и поскакал прямо через поле в аил.

У околицы Каратай осадил коня. По улице брело стадо.

3

Первая половина ночи, как и всегда в эти дни, выдалась темная. Луна поздно выползала из-за чернеющего на юге хребта. Еще днем Сабырбек распределил участки среди своих поливщиков и теперь объезжал поля, чтобы проверить, нет ли огрехов. Вдруг впереди раздался крик:


Еще от автора Чингиз Айтматов
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными.


Ранние журавли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пегий пес, бегущий краем моря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Первый учитель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тополек мой в красной косынке

Яркая и честная проза Чингиза Айтматова (род. в 1928 г.) вот уже более полувека пользуется неизменным успехом у читателей многих поколений.


И дольше века длится день…

Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.


Рекомендуем почитать
Две новеллы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Провинциальная история

Повесть «Провинциальная история» написана Л. Леоновым в сентябре-октябре 1927 года. Впервые с подзаголовком «Повесть» опубликована в журнале «Новый мир» (1928, № 1). И. Нусинов считал, что в «Провинциальной истории» «значительно не то, что от советской правдивой действительности, а то, что от Достоевского. От Достоевского вся смердяковски торжествующая философия. От Достоевского „подпольное“ пророчество, что над героическим страданием строителя новой жизни потомки только посмеются…» («Читатель и писатель», 1928, № 46).


Конец мелкого человека

Этот рассказ-повесть написан Леонидом Леоновым в декабре 1922 года, впервые опубликован в журнале «Красная новь», 1924, № 3. В многочисленных критических отзывах о повести указывалось на связь Леонова и Достоевского, преемственность идейно-художественного мира, общность образности и стилистики. Развернутую характеристику произведения дал А. Воронский, отмечавший, в частности: «В ней (т. е. в повести) много есть от хорошо известных излюбленных мыслей и рассуждений Достоевского, но Леонов впервые показал гибель и распад старой интеллигентной подворотни дней революции, он ввел нас в паноптикум „мозга“ страны.


Круг. Альманах артели писателей, книга 5

Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.


Тоска по дому

Юрий Карабчиевский живет в Москве, однако все его произведения: стихи, статьи, проза, литературные исследования — до 1988 года публиковались только на Западе. Наибольшую известность за рубежом и в России получила книга «Воскресение Маяковского», вышедшая в 1985 году в Мюнхене и удостоенная премии имени Владимира Даля (парижское жюри под председательством Виктора Некрасова). В 1990 году эта книга опубликована издательством «Советский писатель». «Тоска по дому» — первый сборник прозы Ю. Карабчиевского.


Три дня одной весны

В настоящее издание включены роман «Три дня одной весны», повести и рассказы известного таджикского писателя Саттора Турсуна. В основе произведений Саттора Турсуна — нравственно-философская проблематика. Интерес к глубинам души героев, острая социальность, напряженность сюжета — наиболее характерные черты творчества этого писателя.