Соперницы - [4]

Он спустился на главную палубу. Под лестницей стояли двое молодых людей. Сначала Ройал принял их за родственников, но, подойдя ближе, понял, что они просто одеваются у одного портного. Обоим было чуть за двадцать, оба были симпатичны и богаты, что выдавало их принадлежность к высшему свету, а соответственно они почти наверняка плыли туда же, куда и Ройал.

Впрочем, несмотря на их оживленный разговор, они не производили впечатления друзей. Скорее общались друг с другом в силу обстоятельств. Ройал предположил, что один из них, видимо, и есть племянник Марго Мартино.

Молодые люди, несмотря на снедаемое любопытство, удостоили Браннигана лишь коротким взглядом – сказывалось их воспитание.

На главной палубе, куда попал Ройал, лежал уголь, закрепленный в специальных контейнерах, здесь же находились машинное и багажное отделения и каюты второго класса. Шум от работающих двигателей и жара, исходившая от них, делала пребывание в этой зоне почти невыносимым. Пассажиры второго класса, преимущественно рабочие с плантаций и посыльные рабы, жались к деревянным поручням, пытаясь игнорировать шум и жару.

Ройал прошел в багажное отделение. Капелька пота скатилась на бровь Браннигана, но он нетерпеливо смахнул ее тыльной стороной ладони и закрыл за собой дверь.

Всюду лежали закрепленные веревками чемоданы, коробки, ящики. Ройал внимательно вглядывался в полутьму помещения, стараясь разглядеть свой собственный груз. Он с наслаждением вдохнул тягучий воздух, проходя мимо бочек с испанским бренди. Дерево не могло удержать пьянящего аромата алкоголя. Он нагнул голову, чтобы не удариться о ритуальные индийские колокола, с полдюжины которых были закреплены на потолочной балке. Большая картина, обернутая в плотную бумагу с французскими таможенными печатями, была закреплена у стены.

Он повернул налево к стеллажам с керамикой и мешками с провиантом. Пакеты с кофе и бобами, по центнеру в каждом, лежали друг на друге аккуратной стопкой, точно подушки на перине. Связки бананов с Карибского моря свисали с бамбуковых шестов, напоминая уродливые руки с необычайно толстыми пальцами.

Ройал прошел через двери, явно украденные из какого-то китайского храма, и вступил в темный проход, по стенам которого были развешаны клетки с тропическими птицами. Птицы загомонили, недовольные вторжением. Бранниган вошел в большое помещение, с потолка которого свисала массивная хрустальная люстра. Свет, проникая через единственный иллюминатор, преломлялся в многочисленных кристаллах и призрачными тенями метался по стенам. На бронзе крепления люстры виднелись четкие буквы, безошибочно узнаваемые даже в полутьме. «СТЕКОЛЬНЫЙ ЗАВОД БРАННИГАНА» – надпись, словно немой, укоризненный взгляд отца, чье произведение украшало потолок каюты, вызвала у Ройала горькую усмешку. Молодой человек осмотрел багажную каюту и увидел наконец свой груз. Огромный черный ящик был накрыт сверху парусиной, чтобы не мозолить глаза случайным посетителям.

Гроб из палисандра с серебряными ручками и позолоченной оторочкой мог служить последним пристанищем лучшему другу или члену семьи. Но этот гроб не скрывал никого, хоть сколько-нибудь близкого или дорогого Ройалу. Здесь лежало тело молодого человека, которого Бранниган знал лишь несколько часов, но его смерть резко изменила курс жизни Ройала.

Невидящим взглядом Бранниган смотрел на гроб, словно не желая верить, что это действительно произошло. И вдруг воспоминания о недавнем прошлом душной волной накатили на Ройала. Краска прилила к лицу, и кровь застучала в висках, тело пронзила дрожь. Очертания гроба распльшись, как будто в глаза Ройала попала пыль. Он сжал веки в надежде, что видение исчезнет, но, когда открыл глаза, гроб по-прежнему стоял перед ним.

Медленно, словно во сне, Ройал придвинулся ближе к полированному дереву. Он достал носовой платок из кармана и протер и без того сверкающую серебряную ручку гроба. В этот момент корабль дал небольшой крен, и Бранниган схватился за сияющее серебро, чтобы удержаться на ногах. Парусина съехала с крышки, и блики преломленного люстрой света заплясали на полированном палисандре, словно тени восставших с того света людей. В отдалении раздался приглушенный звон индийских колоколов.

Лицо Браннигана покрыла мокрая испарина. Корабль уже давно продолжал плавное движение по водам Миссисипи, но Ройал все еще держался мертвой хваткой за серебряную ручку гроба, прислушиваясь к биению своего сердца. Пальцы его рук побелели от напряжения, а ноздри расширились, улавливая сладковатый запах, появившийся вдруг в воздухе. Аромат увядших цветов, словно яростный океанский ветер, ворвался в его мозг. Гробовщик объяснял ему, что это необходимо, чтобы приглушить запах мертвого тела, поскольку путешествие из Нового Орлеана до Пристани Магнолий было все-таки неблизкое.

Но путешествие получилось еще дольше, чем планировалось, и поэтому к дурманящему запаху увядших цветов примешивался тошнотворный запах разлагающейся плоти. Ройал отдернул руку от ручки гроба, как будто та стала вдруг раскаленной. Он прижал носовой платок к лицу, и по его телу пробежала дрожь. Бранниган уронил платок и застонал. Воспоминания набросились на него, точно стая голодных шакалов, и он не в силах был остановить их. Он зажал уши руками, надеясь вновь обрести рассудок, но тщетно. Голоса звучали в его голове, перед глазами плыли лица в свете огней ночного заведения. Звон бокалов, чей-то смех… затем грохот выстрела – и пуля, разорвавшая в клочья красивое молодое лицо… и кровь, повсюду кровь.