Соперницы - [39]

Мэри вошла в комнату почти на цыпочках и доложила о госте. При этом понизила голос, словно он был очень важной персоной.

— Это молодой Брукс, Вилли, сын старого Брукса, говорит, что хочет вас видеть.

Мисс Бригмор склонила голову набок, будто задумавшись.

— Проведи его, Мэри.

Молодому Бруксу было двадцать четыре года, но слово «молодой» ему все же не очень подходило: он выглядел зрелым мужчиной с каменным, надменным лицом. Для работника фабрики Вилли был довольно высок, хотя скудное питание и большая нагрузка в детском возрасте не дают достигнуть положенного роста. Его голубые глаза были так глубоко посажены, что казались черными. Рот широкий, с полными губами, но лицо худое, из тех, что позже превращаются в изможденное. Каштановые волосы молодого человека лежали волной. Свою шляпу он держал в опущенной руке, а не перед грудью, как положено человеку в его положении. Но в каком он положении? Это она скоро узнает.

— Доброе утро, мисс Бригмор, — произнес он.

— Доброе утро, Вилли, — ответила она вежливым тоном, каким обычно разговаривала с домашними слугами, не жестко, но и безо всякой фамильярности. Сесть не предложила. — Чем могу быть полезна?

— Дайте мне ключ от сейфа.

Эти слова и тон, каким они были произнесены, на мгновение привели ее в замешательство. Но вскоре она превратилась в прежнюю мисс Бригмор.

— По чьему требованию вы обращаетесь ко мне за ключами?

— Мистера Беншема.

Они внимательно посмотрели друг на друга.

— Я не получала от мистера Беншема письма с указанием выдать вам ключи от сейфа.

— Послушайте. — Вилли несколько секунд кусал губы, изучающе глядя на ковер. Потом перевел взгляд на мисс Бригмор и продолжил: — Мистеру Беншему требуется один документ из сейфа и, поскольку я собирался навестить отца, он сказал, что, дескать, сам не поедет, и вы дадите мне ключ.

— Мистер Беншем обычно информирует меня в письменном виде, когда желает, чтобы выполнили какие-либо его указания.

— Ну, а на этот раз не счел нужным проинформировать, он занятой человек.

— Что это за важный документ, который не может подождать, пока мистер Беншем приедет сам? — Она посмотрела, как возмущенно вздымалась его грудь под жилетом из толстого твида.

— Это акт, — ответил Вилли.

— Насколько я понимаю, у мистера Беншема есть банк. Он хранит все акты там.

Вилли замотал, уставившись на мисс Бригмор и облизывая нижнюю губу.

 — Ну, очевидно, вы не все знаете, мисс Бригмор. Хозяин — мистер Беншем сказал мне, что в сейфе хранится акт с именами Поллард и Беншем на конверте, который лежит в левом углу. Должно быть, хозяин забыл уведомить вас об этом.

— Оставьте свой сарказм при себе, мистер Брукс.

— Взаимно, мисс Бригмор. А вы оставьте при себе ваши подозрения и вашу снисходительность.

Вот до чего уже доходит! Она была, мягко говоря, изумлена.

— Я не принадлежу к числу слуг в поместье, мисс Бригмор, прошу вас иметь это в виду. Я помощник управляющего в фирме «Беншем и сыновья». Имею положение, хотите вы это признавать или нет, и более того, работал и добивался этого положения с шестилетнего возраста. Вскоре я стану управляющим фабрики под руководством мистера Джона. Я ни перед кем не преклоняю колени, мисс, ни перед кем.

Ужасный человек, невозможный, и все же ей казалось, будто она слушает Гарри Беншема, когда он был в таком же возрасте.

— И пока я здесь, — продолжал Вилли, — воспользуюсь возможностью сказать вам, что хотя и езжу в поезде с Кэти, это не означает, что я оскорбляю ее достоинство, или если она сидит рядом со мной, то ее честь задета. Могу сразу же пояснить вам: Кэти мне очень дорога, и всегда была дорога, потому что собираюсь когда-нибудь жениться на ней.

Мисс Бригмор не упала в обморок (как можно было ожидать) после того, как услышала о грядущей судьбе молодой леди, которую она готовила занять место хозяйки в семье, принадлежащей к, по меньшей мере, верхушке среднего класса. Вместо этого пожилая дама почувствовала, как в ней нарастает гнев при мысли обо всех усилиях, затраченных впустую, обо всей работе, проделанной только для того, чтобы ею воспользовался этот человек.

— А вы осведомили мисс Беншем о ваших намерениях? — Ее слова напоминали сосульки — они были такими же ледяными и колкими.

— Не так подробно, но она знает, откуда ветер дует, не дурочка. И недавно это доказала, когда дала от ворот поворот этому денежному фонтану, что вы для нее припасли.

— Вы переходите все границы, мистер Брукс.

— Может быть, но это единственный способ добиться чего-то от вас и вам подобных. Вы поживаете себе спокойно в сторонке, уютно отгородившись от всего мира и никогда не назовете черное черным. — Уже более мягким тоном, и снова опустив взгляд вниз, он продолжал: — Наверное, это не ваша вина: вы такая, как есть, и не моя, что я родился в нищете. Дело не в том, виноват ли кто или не виноват, но мы должны изменять то, что нам не нравится. Конечно, вам не о чем жалеть в этой жизни, поэтому вы и остаетесь самой собой. Я и сам не очень меняюсь, но все же решительно настроен изменить место и условия, при которых мне приходится жить, если вы понимаете, о чем я.

Мисс Бригмор прекрасно понимала, о чем он, и задавала себе вопрос: неужели все они в Манчестере такие — неотесанные, грубые, наглые индивидуалисты? Может, из-за него Кэти так переменилась? Нет, Бриджи с болью осознавала, что Кэти сделана из того же теста, что и этот человек, представляющий другую, по словам Кэти, сторону.