Соперница королевы - [27]

По-моему, королева даже надрала ему уши, потому что когда сэр Томас вышел, эти довески к голове горели, а сам он выглядел совершенно подавленным.

Когда настала очередь Роберта, я не могла удержаться, чтобы не подслушать.

С ним Елизавета разговаривала еще резче, чем с Хиниджем.

— Как ты не понимаешь! Я желаю вам только добра! Но у меня много верных слуг и я не могу осыпать милостями только одного. Помните, что здесь только одна госпожа и нет никакого господина. А тех, кого я возвысила, я могу так же легко столкнуть с вершины. Особенно, это касается тех, кто благодаря моей доброте слишком много о себе возомнил.

— Ваше Величество, — спокойно сказал Роберт, — я прошу отставки.

— Вы ее получили! — рявкнула в ответ взбешенная королева.

Роберт вышел от нее и, когда проходил мимо, мы обменялись понимающими взглядами. В его взгляде я прочла приглашение следовать за ним. Как только мне удалось, я сразу быстро прошла в ту самую комнатушку, которая стала свидетелем нашей первой встречи.

Роберт ждал меня там.

— Как видишь, теперь я лишен милости королевы, — сказал он и, сжав меня в объятиях, расхохотался.

— Милости королевы, но не моей.

— Что ж, значит я не такой уже и несчастный.

Он закрыл дверь и словно обезумел. Он был вне себя от желания, точно так же, как и я. Я понимала, что отчасти его страсть вызвана гневом на королеву, но, Боже, как я хотела этого мужчину! Его образ преследовал меня с того самого момента, когда я увидела его рядом с королевой во время церемонии коронации. И если поведение Елизаветы в какой-то степени подстегивало Роберта, то и мое возбуждение отчасти объяснялось мыслями о ней. Даже в моменты наивысшего экстаза я ощущала незримое присутствие Елизаветы.

Мы лежали вдвоем в этой комнате, хотя оба знали, что это опасно. Если бы нас обнаружили, это был бы конец. Но нам было все равно. И поскольку наша потребность друг в друге была сильнее боязни последствий, это распаляло нас еще больше. И я была уверена, что подобных ощущений мне не испытать больше ни с кем. Мне казалось, что он чувствует то же самое.

Существовало ли название для того, что вспыхнуло между нами? Понимание того, что мы не только созданы друг для друга, и того, что и натуры у нас сходные? Страсть всецело завладела нами, захлестнув неистовыми желаниями и эмоциями, не последней из которых было острое осознание опасности. Факт того, что мы оба рискнули ради этого свидания своим будущим, обострял наши ощущения до предела.

Мы лежали рядом, обессиленные, но счастливые. Я знала, что ни он, ни я никогда не забудем того, что нам довелось пережить. Отныне наши жизни были тесно связаны, и что бы ни готовило нам будущее, этой встречи нам не забыть.

— Мы должны поскорее встретиться снова, — прошептал Роберт.

— Да, — откликнулась я.

— А неплохое местечко для свиданий.

— Пока нас не найдут.

— Боишься?

— Если и так, то оно того стоит.

Я ведь знала, что этот мужчина создан для меня, с того самого момента, как впервые увидела его на коронации рядом с Елизаветой.

* * *

— Ты как будто расцвела, Леттис, — заметила королева. — Есть причины?

— Не знаю, Ваше Величество, вроде нет никаких.

— А я было подумала, что ты снова беременна.

— Упаси Господи, — вырвалось у меня.

— Да будет тебе. У тебя ведь всего двое… к тому же девочки? Подари Уолтеру мальчика, он ведь хочет наследника.

— Ваше Величество, я бы хотела немного отдохнуть от деторождения.

Елизавета дружески похлопала меня по руке.

— Я тебя знаю — ты из тех жен, кто все делает по-своему.

Она пристально всматривалась в мое лицо. Неужели она что-то заподозрила? Если это так, то меня отсюда вышвырнут.

Роберт продолжал держаться отстраненно, и хотя это раздражало королеву, я видела, что она решила преподать ему урок. Как она уже сказала, не родился еще такой мужчина, которому она позволила бы злоупотреблять ее добротой. Иногда мне казалось, что она боится окончательно поддаться его чарам, сила которых мне была известна не понаслышке, и поэтому накручивает себя против него, не желая пасть жертвой его желаний.

Мы с Робертом виделись редко. Один или два раза он незаметно появился при дворе, и мы встречались и страстно занимались любовью в нашей комнате. Однако я продолжала чувствовать в нем неудовлетворенность и знала, что больше всего на свете он хочет не женщину, а корону.

Роберт вернулся в Кенилворт, подаренный ему королевой, который он превратил в один из самых прекрасных замков в стране. Он сожалел, что я не могу отправиться туда с ним. Роберт уверял, что если бы у меня не было мужа, то хотел бы увезти меня туда и жениться на мне. Правда, у меня были сомнения на этот счет, и я спрашивала себя, упоминал бы он женитьбу, если бы у меня не было мужа, ведь я знала, что он не оставил надежду жениться на королеве.

А при дворе враги Роберта интриговали против него, уверенные, что он уже отверженный. Герцог Норфолк — как по мне так скучнейшая личность, — был особым врагом. Норфолк не обладал выдающимися талантами, зато был отягощен несгибаемыми морально-этическими принципами и восторгами по поводу собственной родовитости. Он принадлежал к кругу тех аристократических семейств Англии, которые считали себя — и не без оснований — более родовитыми, чем Тюдоры. Ведь все знали, что Тюдоры подобрались к трону через заднюю дверь. Разумеется, они были необычайно одаренными и чрезвычайно энергичными, но некоторые древние роды Англии отлично осознавали собственное превосходство над ними, а Норфолк больше всех остальных. Елизавете было об этом известно, и она, как и ее отец, была готова в зародыше задушить подобные настроения, случись им прозвучать открыто, но об этом продолжали шептаться, и тут уж от нее ничего не зависело. Бедный Норфолк, он был человек долга и всегда хотел поступать правильно, но почему-то получалось наоборот… во всяком случае для Норфолка.