Сонное царство - [24]

— А? — Ральф не был уверен, что правильно расслышал.

— Вы пришли из простого любопытства, или вас действительно привлекает политика?

— Понимаете…

— Нет, нет, все в порядке, — успокоил его коротышка. — Очень многие впервые пришли из простого любопытства, потом начинают интересоваться всерьез, осмелюсь предположить. — Он энергично похлопал Ральфа по руке. — Походите, посмотрите. Питер — настоящий оратор. И это дело Ксименто он знает вдоль и поперек. Пару лет назад он был в Бразилии на конференции. — Коротышка замолчал, словно ожидал услышать что-нибудь в ответ.

— Это интересно, — поспешил вставить Ральф.

— У нас на эту тему есть хорошенькая брошюра. Всего за доллар. Иногда так трудно поспевать за событиями и своевременно отражать их в печати, все так быстро меняется. Порой, пока соберешься просветить людей, поезд уже ушел. Но эту тему мы начали зондировать задолго до того, как фронт стал продвигаться на север. Нам пришлось пошевеливаться, чтобы все это напечатать. Теперь все позади, а готовый продукт лежит на столе. Я бы купил вам экземпляр, чтобы вы могли ознакомиться, но здесь такие вещи не поощряются. Считается признаком «серьезности» человека, что ли, когда он сам подбирает себе литературу.

— Я бы хотел иметь экземпляр.

— Сделайте милость. Уверяю, не пожалеете. — Он бросил взгляд на часы на руке. — Подходит время начинать диспут. Пойду-ка лучше посмотрю, хватает ли у нас стульев. Через несколько минут жду вас в актовом зале. — Коротышка повернулся и засеменил прочь.

«Он не узнал меня, — решил Ральф, направляясь к одному из столов, загроможденному литературой. — И не сделал никаких умозаключений».

В комнате уже было полно людей, которые, по-видимому, поднялись в помещение магазина, пока они беседовали. Пришедшие разбились на Группы и тихо переговаривались. Но были и одиночки, сами по себе бродившие среди книжных стеллажей.

Ральф обнаружил, что комок рассосался и воздух снова свободно поступает в легкие. По крайне мере, он свободно проник внутрь, и его жизни здесь пока ничто не угрожает. Ничего загадочного в окружающей его обстановке не было. Со столика он взял буклет, на титульном листе которого стояло: «Ксименто». «Доллар для такой книжонки больно жирно», — заметил про себя Ральф и положил ее на место, после чего направился в зал заседаний.

— Эй, приятель, помоги-ка мне в одном деле, хорошо?

Он остановился и повернулся на голос. Оказывается, была еще одна дверь, которую он прежде упустил из виду. За ней открывалась просторная кухня. Под голыми, свисавшими с потолка лампочками размещалась исполинская допотопная плита, похожая на приземистый крейсер, и глубокие чугунные раковины. Коротышка жестом указал на массивный, цилиндрической формы кофейник, стоявший на столе у двери.

— Что случилось? — спросил Ральф.

— Помогите мне перенести эту штуку в другое помещение. — Коротышка схватился за одну ручку кофейника. — Это, чтобы после дискуссии можно было промочить горло.

Ральф пожал плечами и вошел в помещение кухни. Приподняв кофейник за вторую ручку, он крякнул от тяжести.

— Может быть, вам сначала следовало его подвинуть, — сказал он, — и потом… — Он оборвал себя на полуслове, внезапно услышав, что дверь за его спиной захлопнулась и звуки, производимые скопищем народа, собравшегося в книжном магазине, сразу смолкли. Он отпустил ручку и попятился, желая отойти от коротышки подальше. За спиной раздался неясный шум, который он едва расслышал, и тотчас волна боли окатила затылок.

Черт, — произнес незнакомый голос, когда Ральф сделал несколько неверных шагов в угол. Ну не так же, иначе ты проломишь ему череп!

Голову Ральф поднять не мог и пытался найти дорогу наощупь, в то время как перед глазами колыхался темный пол. В поле его зрения попала пара ботинок — старых, видавших виды, армейских ботинок.

— Эй, держите его! — произнес второй голос. Сколько же их было в комнате? Не выпускайте…

— Бога ради. — Кто-то схватил Ральфа и прижал его руки к бокам. — Дайте мне эту штуку.

— Осторожно.

Комната, качаясь из стороны в сторону, начала темнеть, и из красной сделалась черной.

* * *

— Эй, давай просыпайся. — Голос показался знакомым.

Ральф попытался приоткрыть веки, но первый узкий лучик света тупой болью отозвался в затылке. Он снова крепко сжал веки. В висках стучало.

— Уходите, — сказал он.

— Нет, нет, вставай, — прокудахтал тот же голос.

Но все было бесполезно. С каждым ударом пульса сознание его проваливалось в бездну. Где раньше мог он слышать этот голос? Ральф обхватил руками края койки, на которой лежал, и облизнул пересохшие губы.

— За что вы так сильно меня ударили? — простонал он.

— Мы очень сожалеем, — услышал он другой голос, принадлежавший на этот раз женщине. — Мы не знали…

Он снова застонал, но набрался решимости и [>’Щ& открыл глаза. Желтоватый электрический свет сиреной завыл в мозгу, потом этот звук смолк, оставив после себя тупую головную боль.

— С вами все в порядке?

— Да, вполне. — Ральф, слегка приподняв голову, повертел ею из стороны в сторону. Прямо перед собой он увидел лицо Штиммица. На несколько секунд их взгляды скрестились. Тогда он снова откинулся на кровать. — Пошел к черту, — сказал. Уставившись в потолок, он почувствовал, как его окатила волна холодной горечи.