Сонная Лощина. Дети революции - [23]

Нужно было озаботиться соответствующим тайником, из которого Крейн, по возвращении в мир живых, смог бы изъять причитающуюся ему награду…

Глава 8 Нью-Йорк, штат Нью-Йорк Январь 2014 года

Бедрадж Дезан ненавидел передвижные выставки.

Его работа заключалась в том, чтобы экспонатам, так сказать, ничего не угрожало. Это значило смотреть за охранниками, которые следят за выставкой, и одновременно за посетителями; чтобы системы наблюдения были на самом современном и шедевральном уровне – насколько позволяет бюджет, – ну и, наконец, чтобы само здание оставалось в целости и сохранности.

Бедрадж свою работу выполнял на пять с плюсом. Гордился, что с тех пор, как его наняли, не случилось ни одной кражи, вандалы почти не шалили, и головняков со стороны посетителей терпеть тоже почти не приходилось. Хранилища оставались неприступными, а ценности между ними и выставочными залами курсировали безупречно. Бедрадж работал в музее города Нью-Йорк уже двадцать лет и умудрился пережить волну фанатизма, связанную с охранными системами, после теракта одиннадцатого сентября. На самом деле он даже добился того, чтобы системы, которые в начале 2000-х считались излишними, наконец поступили к ним на службу. Как и все сопутствующие изменения.

Теперь все у него работало как часы. Отлично налаженные часы.

Только не в те дни, когда приезжали передвижные выставки.

Эти вечно привозят собственные охранные системы, которые никак не желают совмещаться с системами музея, а владельцы требуют нанимать больше людей, на что у музея попросту нет денег. Денег не было и на то, чтобы платить за сверхурочные часы собственным охранникам.

Еще у Бедраджа имелись хорошие связи в местном отделении Интерпола, в канцелярии ФБР и двадцать третьем участке полиции Нью-Йорка – собственно, поэтому внезапное вторжение представителей последнего и расстроило Бедраджа.

Он как раз перебирал бумаги в кабинете на шестом этаже, когда по рации с ним связался Ахонджон, дежурный, что сидел за стойкой у главного входа.

– Бедрадж, тут к тебе полиция и мисс Наджент из страховой.

Нахмурившись, Бедрадж ответил, что сейчас придет, а сам на лифте спустился на второй этаж. Оттуда по витой лестнице имени Натали Пьерпонт Комфорт продолжил путь на первый – так у него было время разглядеть, какое же бедствие его постигло.

И вот, спускаясь по ступеням, он насчитал трех офицеров в форме и еще трех в штатском, двоих из которых узнал. Первого – долговязого, в плохо сидящем костюме – звали детектив Томас Васкес, и служил он в двадцать третьем участке. Второго – точнее, вторую, смуглую коренастую женщину в идеально сидящем темно-зеленом костюме, – звали Бэт Наджент. Это была та самая страховщица.

– Да, Томас, что случилось? – спросил Бедрадж, едва оказавшись рядом с офицерами.

– Есть реальная угроза, Бедрадж, – примирительно вскинул руки Томас. – Поговорим у тебя в кабинете?

Трое в форме тем временем отправились бродить по музею. Один пошел в восточное крыло, второй – в южное, а третий – в сувенирную лавку. И посетители, и работники музея заметно нервничали.

Бросив на офицеров косой взгляд, Бедрадж снова обернулся к Томасу:

– Да, идем. Сюда.

Он провел троих в штатском к лифту и, зайдя в кабину, использовал ключ доступа, чтобы подняться на шестой этаж. (Шестой и пятый предназначались исключительно для персонала.)

Они вошли в тесный кабинет, где имелось всего два кресла для гостей. Долговязый предпочел постоять.

– Очень учтиво с вашей стороны…

– Прости, – извинился Томас, уловив намек, и присел. – Бедрадж Дезан, начальник охраны. Бедрадж, познакомься, это Фрэнк Ирвинг из Сонной Лощины. Бэт ты уже знаешь.

Бедрадж опустился в скрипучее кресло. Бэт, Томас и капитан из округа Вестчестер поморщились, однако сам Бедрадж скрипа как будто и не заметил. Давно к нему привык.

– Да, скажите ей спасибо, не то заставил бы вас и ваших варваров платить за входные билеты.

Томас поморщился.

– Эй, так нечестно. Ты ведь меня знаешь, Бедрадж: я бы не пришел без веской причины. – Осклабившись, он добавил: – К тому же у вас цены – не цены, а так, добровольные взносы. Скажу своим – и они тебе по центу заплатят.

– Верно. – Бедрадж покачал головой. – Да, и Бэт в курсе, что я тебя знаю, именно поэтому здесь ты, а не кто-то другой из участка. Так что заткнись уже и объясни, в чем дело.

– Мистер Дезан, – заговорил наконец Ирвинг, – среди экспонатов одной выставки имеется Крест Независимости, принадлежавший некогда Тенчу Тилману, верно?

– Разумеется.

– Два таких креста хранились в Метрополитенмузее и еще один в музее Кортландтов, что в Тарритауне. Все три похищены.

Бедрадж резко выпрямился. Раздраженности в его взгляде как не бывало. Томаса и Бэт он подкалывал по старой дружбе, однако теперь осознал, что угроза и впрямь реальна.

– Да, сейчас бы самое время сказать, что у нас наисовременнейшая охранная система. Плюс владельцы выставки «Общества Цинциннати» установили веб-камеру, чтобы весь свет мог любоваться их треклятыми экспонатами круглые сутки, целую неделю, но ведь у Метрополитен-музея система безопасности куда круче.

Бедрадж глянул на Бэт.

– Послушай, Бедрадж, – начала Бэт, хранившая до этого странное молчание, – по науке, нам положено обратиться сразу к организаторам выставки «Общества» и совету директоров музея, но я тебя знаю. Ты терпеть не можешь, когда эти идиоты вмешиваются в дела безопасности, ведь это твоя епархия. Мы к тебе обратились из уважения.