Сонечка - [7]

РОМАН. Вы бывали в Америке?

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Наше телевидение так широко освещает эту проблему, что можно и не бывать.

РОМАН. Это правильно.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. А вам у нас понравилось?

РОМАН. Очень. Больше, чем в Америке.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вы шутите.

РОМАН. У вас такие люди!.. Вот Соня...

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Сонечка - прелестная девушка. И родители ее... ну, мама, папа.

РОМАН. Да-да, я понимаю. Папа, мама. Но Соня! У нас в Америке таких девушек нет.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Сонечка... Я всегда говорил, что она необыкновенная. В ней есть что-то такое, чего не найти ни в одном человеке. Она из прошлого. И она современна. Современная девушка с удивительной, неповторимой душой будущего.

РОМАН. Сложно.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Вам американцам этого не понять. Вы не понимаете, когда речь идет о душе.

РОМАН. Понимаем, мы все понимаем. Ведь это ее душа.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Чтобы понять этого человека, надо узнать его. А что значит - узнать? Это значит - видеть ее каждый день, дышать с ней одним воздухом... Сколько в ней красоты, истинной красоты!.. А за один день разве можно увидеть?..

РОМАН. Да, я понимаю.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Соня, когда малышкой была, часто у меня сидела. Я с ней в куклы играл. У меня была своя кукла, старая-престарая, с детства сохранилась, с моего детства. Плохо, знаете, сохранилась: платье рваное, волос на голове нет... Слава богу, ей теперь уж под семьдесят. А Соне тогда три было. Помнишь, Сонь?

СОНЯ. Маня.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Маня! Точно, Маня! А я забыл. Маня, Манечка... Так вот... Говорят, воспоминания - это старость. Не хочу вспоминать. Лучше она вам сама расскажет. Я могу рассказать о ее добром сердце.

СОНЯ. Не надо.

РОМАН. Интересно, очень интересно.

СОНЯ. Я устала, Иван Степанович.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Да, извините.

СОНЯ. Я не спала всю ночь.

РОМАН. Мы говорили.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Конечно, я понимаю, простите... Вечно я со своей чепухой... простите... (Роману). Рад нашей вторичной беседе. Буду рад и третьей. Вы совсем не спали... Бедная...

РОМАН. Много говорили, всю ночь говорили.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Нельзя так. Надо беречь себя. Береги ближнего сбережешь себя.

РОМАН. Да, я скоро ухожу.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. До свидания.

РОМАН. Да-да.

СОНЯ. До свидания, Иван Степанович.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. До свидания, Сонечка. (Берет, стоящую рядом с ним, неоструганную палку). Я же хотел рассказать! Знаете, что это? Думаете, обыкновенная палка? Ничего подобного. Это самая настоящая палочка-выручалочка, это наисовременнейший телефон. Я, кстати, если вы помните, вчера им воспользовался, звонил вам. (Показывает, как он звонил вчера, то есть, стучит по батарее). Вот это техника! А вы говорите Америка, Америка! Мне однажды плохо стало, так нехорошо, что шевельнуться не могу. Сердце уже не то - старческое. Смех, да? Ну, я палкой. С тех пор так и договорились, и сигнал специальный придумали: когда плохо, сил, буквально, не остается, значит, удар должен быть одиночный, а когда что-то ерундовское, мелочевое и необязательное - сигнал дробный. Как вчера. У нас тут своя сложная система, Роман. Да, это вам не Америка. Но и там... разве найдешь в Америке таких соседей? Если б не Аня, я уж и не знаю... давно бы на том свете был. Опять я заболтался. Вы уж простите... Сонечка, ложись спать. Пусть она поспит.

РОМАН. Да-да.

Иван Степанович идет к выходу, хочет выйти, но мешает входящий Вадим.

ВАДИМ. О, Иван Степанович! Доброе утро. Опять мешала? Шумела?

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Нет, что вы...

ВАДИМ. Если разрешите, я ее выпорю. Прямо сейчас, при вас. Чтоб впредь неповадно было. У вас есть ремень? Соня, готовься, я тебя пороть буду!

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Мне нравится ваш дом.

ВАДИМ. Все равно буду пороть.

ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Она устала, пусть поспит. До свидания. (Выходит).

ВАДИМ. Устала?! В ее-то годы?! Нет, буду пороть!.. (Замечает Романа). Ого, американский друг еще здесь?..

РОМАН (продолжает говорить с акцентом). Понимаете, Америка - далекая страна. Я хочу сказать, что Америка - другой часовой пояс. Когда у вас ложатся спать, в Америке начинают бодрствовать.

ВАДИМ (Соне). Вы не спали?

РОМАН. Соня рассказывала о Москве, а я ей - об Америке. А вы спали?

ВАДИМ. Соня, по-моему, это не совсем нормально не спать всю ночь.

РОМАН. А доктор еще спит?

ВАДИМ. А у вас крепкое здоровье... как вас зовут?

РОМАН. Романом. Заспали вы мое имя.

ВАДИМ. Вы, Роман, крепыш.

РОМАН. Я силен - это правда. Но силен только оттого, что Соня, ваша дочь, отдала мне свои обязанности. Да-да, действительно. Теперь "ваше величество" - я. А Соня на заслуженном отдыхе. Согласитесь, она плохо справлялась с обязанностями. Надо чуть-чуть пожестче. Мягко стелет, слишком мягко.

ВАДИМ. Сонь, иди поспи. (Подходит к Соне, садится рядом). Аня придет сюда, так что тебе никто не помешает. Ты слышишь?

СОНЯ. Не хочу.

РОМАН. Вадим...

Вадим удивленно смотрит на Романа.

РОМАН. Я приказываю, не приставать к бывшему величеству. Не понимаю вашего удивления. Я что-то непонятно сказал? Нет, если вы не поняли, я позову палача, он разъяснит.

ВАДИМ. По-моему вам пора домой, молодой человек.

РОМАН. Э-э, да вы забываетесь! Кто вам позволил так со мной разговаривать?! Или вы думаете?!. Вы что себе думаете?! Палач!