Соната для грешника - [48]

– Очень приятно, а меня Клер Эванс.

– Так значит, ты его новая подруга?

– Чья подруга? – постаралась выпутаться из сложившейся ситуации, всё ещё надеясь, что она просто-напросто меня с кем-то спутала.

– Дэвида, конечно, – снова улыбнулась по-настоящему милой улыбкой. – Я видела, как вы танцевали, – подошла к зеркалу, кидая на столик свою небольшую сумочку. – Тебе понравилось? Со мной он никогда не танцевал.

– Вам стоит слегка освежиться, – предложила, уходя от этого разговора, понимая, как сильно та пьяна.

– Думаешь, ты знаешь его? – вцепилась мне в руку, награждая высокомерным карим взглядом. – Наивная девочка, ты ещё ни разу не видела его истинного лица. А когда увидишь, уже ни за что на свете не захочешь с ним оставаться. Только я знаю настоящего Дэвида. Только я. И он скоро снова ко мне придёт.

Отстранившись, она раздражённо схватила со столика свою блестящую сумочку, выходя вон. Сказать, что разговор получился неприятным – было слишком слабо. Горький осадок недосказанности никак не хотел оставлять меня в покое. Кто, черт побери, эта  барышня, и почему она говорила мне такие вещи? Понятно, что ревность, понятно, что задетое самолюбие. Но почему, что я не знаю настоящего Дэвида, а когда узнаю, то уже ни за что не захочу с ним оставаться? Хотя.… Стоит ли вообще придавать хоть какое-то знание пьяному бреду бывшей? Думаю, что нет…

Глава 20

Лондон, 1820 год.

– Прогуляйся со мной, – как всегда после ужина, предложил Виктор.

Последний день моей свободы подходил к концу, и я уже не отказала бы ему, даже если бы и захотела. Конюх найден, воскресенье на исходе, а это значит, что завтра сюда вернётся Адлэй, в то время как Виктор, наоборот, оставит нас до следующих выходных.

Послушно следуя за ним, всё, что я могла – лишь видеть его затылок. Мы не разговаривали. Просто неспешно прохаживались вокруг пруда, особняка и левады. Я не знала, что именно произошло, но, казалось, что между нами впервые за всё это время по-настоящему возникла стена, не позволяющая общаться так, как это было прежде.

– Что я сделала не так?

– В смысле?

– Почему вы больше со мной не разговариваете? – не удержалась от вопроса, наблюдая за тем, как Виктор гладит подошедшего к нему жеребца. – Это из-за того, что я попросила у вас денег для семьи? Это вас разозлило?

– Нет.

– Из-за Филиппа? Я не впускала его к себе и сама не собиралась бежать.

– Почему тебя так сильно беспокоит то, что я с тобой не разговариваю?

От его взгляда всё внутри сжалось. Как же тяжело было его любить.… И невозможно разлюбить, и невозможно стать счастливой.

– Мне скучно.

– Правда? Кристин тебе мало?

– Я не хочу говорить с ней, – беспокойно откачиваясь от изгороди, словно кто-то невидимый пытался завязать меня в узел, я старалась смотреть только на коня. Вид Виктора снова и снова заставлял меня обессиленно съёживаться, пробуждая странное ощущение тревоги и волнения. – Я хочу говорить с вами.

– Хорошо. И о чём же ты хочешь поговорить?

– Какой он породы? – кивнула в сторону скакуна.

– Английская скаковая.

– И что это значит?

– Что он исключительный, ценный и дорогой, – снисходительно улыбнулся, прекрасно понимая, что разговаривать со мной на подобную тему – самая большая глупость.

– Насколько дорогой?

 «Черт!» – ну вот опять я зацепилась за деньги…

– Двадцать три тысячи фунтов.

Кажется, у меня отвисла челюсть.… Снова взглянув на коня, я напрочь отказывалась поверить в то, что он может стоить, как весь достаток моей семьи за целых двадцать лет.… Да, выглядел он потрясающе, но… Не на двадцать же три тысячи фунтов, и тут… И тут у меня появился ещё один, вполне закономерный вопрос:

– А сколько стоила я?

– Не так дорого, – спокойно взглянул на меня, лишенный каких-либо эмоций.

– Но зачем меня вообще нужно было покупать? Зачем вам вообще кого-либо покупать? Вы ведь вполне могли найти женщину и делать всё это по обоюдному согласию.

– Мадлен. Ты была первой, от кого я услышал подобное предложение. Ни один другой, нормальный человек, не пошёл бы на такое даже ради денег. А если бы и пошел, то только для того, чтобы потом начать шантажировать, а в этом случае мне бы всё также пришлось его убить. Правда, куда с более неприятными для меня последствиями. Вот и всё.

– Я рада, что вы всё ещё меня не убили, – честно призналась. – Может, вы и делаете мне больно, но умирать куда страшнее.

– Думаешь?

– Мне – да. А вам разве нет?

– Это жизнь, Мадлен. И она рано или поздно подойдёт к своему завершению. Если ты боишься умирать – значит, и жить тоже.

– Простите, но для меня это слишком сложно.

– Ничего страшного, – похлопав гнедого жеребца по огромной шее, он передал того новому конюху. На этот раз, куда более внушающему доверие мужчине. – На самом деле я не просто так попросил тебя пройтись со мной.

От этих слов сердце забилось куда чаще прежнего. Виктор приблизился, и я вполне отчётливо ощутила, как меня бросило в жар.

– На это раз я должен буду оставить тебя, куда на дольше прежнего.

– Насколько «На дольше»? – подняла на него испуганный взгляд. Не знаю, почему, но от этих слов и выражения его лица мне стало не по себе.

– Две недели.

– Так долго! Но почему?