Соната для грешника - [38]

– Хорошо. Где я могу искупаться?

– Комната для купания находится внизу.

Сейчас я больше всего на свете хотела собраться с мыслями и подумать о том, что случилось сегодня, но было ещё рано. Прежде  мне следовало расслабиться, оставаясь в полном одиночестве.

– Будь добра, проведи меня и убери здесь всё, – взглянула на неё, поднимаясь на ноги. – Не хочу, чтобы после меня в его комнате плохо пахло.

– Конечно, мисс, – прихватив с собой мой новый наряд, она поспешила к двери, указывая путь.

Забравшись в горячую ванную, наблюдая за тем, как Кристин не спешит покидать купальню, я нетерпеливо выбивала пальчиком по железному борту, приказывая той ускориться. Видимо, Виктор решил, что после пережитого я вполне могу наложить на себя руки. И распорядился ни в коем случае не оставлять меня надолго одну.

В конце концов, добившись желаемого, мне наконец-то удалось, как следует подумать о случившемся. Перекошенное лицо Филиппа совершенно отказывалось уходить из моей памяти. Ещё бы, ведь после тех событий прошло всего восемь часов. И всё же помимо него был ещё кое-кто, кто не давал мне покоя. И этим кем-то был Виктор…

Я всё пыталась вспомнить, как же выглядел он сам в тот момент, когда лишал человека жизни, но… не могла.… Всё же Филипп тогда беспокоил меня куда сильней моего спасителя.

Его опухшее, побагровевшее лицо с выступившими на глазах слезами куда скорей напоминало ожившую маску, нежели что-то реальное. И всё же.…  Даже, несмотря на то, что меня спасли – сделано это было ценой чужой жизни.… Виктор его убил, хотя и мог этого не делать. Почему просто не избить? Не пригрозить расправой? Зачем же сразу убивать?

До тех пор, пока я своими собственными глазами не увидела, как мой любимый мужчина лишает другого человека жизни, не понимала всей серьёзности сложившейся ситуации.… Прежде действия Виктора касались меня и только меня. Пусть Адлэй и говорил, что наш господин безжалостный убийца, но одно дело знать это, а совсем другое – видеть…

– Мисс, – заглянула Кристин, проверяя всё ли со мной хорошо. – Может, вам нужна помощь?

– Сможешь перевязать мне раны?

– Конечно. Подождите, сейчас же принесу всё необходимое.

Вот и всё.… В одно мгновение страшная сказка стала реальностью, и я наконец-то поняла, чего именно желает избежать этот мужчина, пытаясь обзавестись для себя постоянной жертвой.

– Позволите? – приготовила горничная большое полотенце, помогая в него закутаться.

– Конечно.

– Присядьте вон туда, а я постараюсь сделать всё как можно быстрее.

– Я не спешу, – вытеревшись, я подняла руки, стараясь не мешать Кристин обрабатывать и перевязывать свои набухшие раны. – Сколько их?

– Мисс?

– Я насчитала восемь, а ты что скажешь?

– Да, мисс, их восемь.

– Как думаешь, сколько ему ещё может понадобиться?

– Простите, мисс… я… не знаю…

– Никто не знает, Кристин. Никто.

Облачившись в своё новое платье, я впервые за столько времени смогла убрать волосы на затылке, становясь прежней собой.

– И что теперь? – взглянула на горничную. – Как он распорядился поступить после купания?

– Позавтракать.

– Что ж, веди. Я ведь здесь ничего не знаю.

Пройдя в обеденную комнату, я застала Виктора уже за чаем.

– Доброе утро, Мадлен, – безразлично взглянул на меня, откладывая газету.

– Доброе, – послушно присела на отведённое для меня место. – Спасибо за новое платье.

– Не за что, я решил, что в нём тебе будет куда комфортнее выходить наружу. Размер подошёл?

– Слегка велико, но это не страшно.

– Хорошо. Пока всё не уляжется, тебе придётся пару дней пожить здесь. Кристин уже подготовила для тебя комнату.

– Что с Адлэйем?

– До конца недели ему придётся провести в больнице, а затем посмотрим.

– Ясно, – попытавшись приняться за овощное рагу, я тут же нервно отложила приборы. – Сколько человек погибло в той комнате?

– Шесть, – спокойно ответил, продолжая намазывать масло на хлеб.

– И их всех убил ты?

– Да.

– Так же, как Филиппа?

– Тебе на самом деле это интересно? – взглянул на меня поверх чашки, неспешно отпивая горячий чай.

– Да.

– Нет. В основном это был нож.

– Ясно. И… и тебе это на самом деле нравится?

– На самом деле, – снова взглянул в газету, отвечая так, словно мы ведём речь про какую-то абсолютную ерунду, а вовсе не про человеческие жизни.

– Но почему?

– А тебе нравиться есть?

– Это не вопрос желания, – всё ещё старалась увидеть в его мимике хотя бы лучик надежды на то, что для этого человека ещё не всё потеряно. – А жизненная необходимость.

– Вот именно, Мадлен. Жизненная необходимость, – допив, он поднялся, оставляя комнату. – А теперь, будь добра, выполни, как следует, свою жизненную необходимость.

Больше мы с ним не говорили. Остаток дня всё так же, как и остаток завтрака, мы провели отдельно. Виктор практически всё своё время занимался с лошадьми, а я – наблюдая за ним из окна своей временной комнаты. Как же сильно мне хотелось ошибаться! И чтобы ошибался он.… Чтобы нашёлся хотя бы один-единственный, крошечный шанс спасти этого мужчину…

Но следовало взглянуть правде в лицо, признавая, что такового, увы, не существует.… Ведь если бы, это на самом деле было возможно, то он бы уже наверняка остановился. Прекратил весь этот кошмар, но… он и впрямь не может… Интересно, сколько же раз я обессиленно вздохнула, наблюдая за ним? Сколько раз прокляла случай, сделавший его таким? Бесконечное множество раз…