Сон волка - [2]

— Спасибо, — сказал Ларри и стал вспоминать экзотический послеобеденный сон. «Canis lupus chanco, тибетская газель, сумерки. Его стая завалила газель, кровь оросила серую пыль, словно капли дрожащей ртути».

— Это прибыль, Ларри. Это надежный доход. Это обеспеченная старость, летний домик, новая спортивная машина. — Эндрю потряс у него перед носом листком с последней информацией о биржевых индексах, словно делая внушение нашкодившему щенку. — Пятнадцать пунктов за две недели, как я и обещал. Ты меня слушаешь? Пятнадцать пунктов. «Консолидейтид Пластикс Инк.». Пластиковые пули — оружие будущего. Дешевые, легкие в производстве, минимум накладных расходов. Ты тоже сможешь урвать кусок, Ларри. Я даю тебе реальный шанс. Но тебе ведь одних моих слов мало, не так ли? У тебя ведь уже есть сберегательный счет, фиксированный процент, кредитные карты, бесплатные рекламные материалы. Ты приготовил себе гроб — вот что ты сделал. Фиксированный процент тебя погубит. Послушай меня, приятель. Я могу помочь. Давай поговорим о свободных от налогов муниципальных бондах.

Ларри вздохнул и уставился в закопченное окно. Около Музея естественной истории уличные торговцы продавали хот-доги, лимонад и соленые крендельки, а за их спинами из ямы с булькающей нефтяной смолой время от времени показывались древние кости.[2]

— В долгосрочной перспективе мы имеем только безопасность. Мы имеем различные виды дохода и хорошую ликвидность. — Притовски похлопал свернутой газетой. — Улавливаешь, чудила? Сколько тебе сейчас? Тридцать с хвостиком, слегка за сорок? Так и будешь до конца жизни витать в облаках? Или все же вернешься на грешную землю и хоть что-то урвешь от жизни? Твоя малышка, как бишь ее, Кэрол, Карен? Сейчас ей пять или шесть, приятель, но колледж уже не за горами. Уже завтра, чудила. А ты ведь хочешь, чтобы твоя малышка поступила в колледж, не так ли? Ну что? Конечно, хочешь! Конечно!

Светофор переключился на зеленый. Водитель автобуса с жутким грохотом врубил сцепление. Окно окутал маслянистый серый дым.

— А что насчет этой маленькой чертовки, твоей жены? Послушай меня, чудила. Женщины всегда ищут лужайки, где травка позеленее. Это не их вина, это их природа. Эй, Ларри! — Свернутая газета уткнулась Ларри в бок. — Ты меня слушаешь?

— Конечно, — сказал Ларри, и в этот момент автобус въехал в Беверли-Хиллс. Замысловатые купола сияли на солнце, как чаша Грааля. — Хорошая ликвидность, различные сферы интересов. Я подумаю. Обещаю. Просто сейчас у меня голова не тем занята. Короче, я еще вернусь к этой теме. Непременно. «Canis lupus arabs, pallipes, baileyi, nubilis, monstrabilis, — думал он. — Волки мечты, волки мира».

— Тебя все еще мучат эти бредовые сны, чудила? Твоя жена рассказала моей. Тебе снится, что ты собака или типа того?

— Волк. Canis lupus. Волк и собака — представители совершенно разных подвидов.

— Ой-ой-ой! — Эндрю засунул газету под сиденье. — Конечно.

— Волк умнее любой собаки. Они лучшие охотники, верные спутники жизни. Возьми хотя бы их социальное устройство…

— Ладно, ладно. Я понял. Готов поспорить, что в своих снах ты реально оттягиваешься на всю катушку со своими дурацкими собаками. Эй, Ларри, дружок, — произнес Эндрю и, прихватив портфель, сошел на бульваре Вест-Вуд.

Когда автобус подъехал к 27-й авеню, Ларри протиснулся сквозь толпу пассажиров. Они стояли и сидели, уткнувшись в газеты и журналы или отрешенно жуя конфеты «Сертс», орешки из пакетиков, жвачку, словно стадо буйволов на лугу, в то время как волк — волк в голове Ларри — спокойно бродил среди них, отыскивая слабых, больных и раненых. Тех, что непременно себя выдают быстрым, озабоченным взглядом. Это и пожилая женщина с алюминиевыми ходунками, и застенчивый юнец с плохим цветом лица и гнилыми зубами. «Волки в Тибете, Монтане, Микронезии», — размышлял Ларри, высаживаясь на 25-й авеню и входя в цитадель компании «Покрышки и резина». Предъявив охраннику пропуск, он поднялся на дребезжащем лифте на двенадцатый этаж. Когда он вошел в приемную, секретарши, облепившие стойку администратора, обменялись быстрыми многозначительными взглядами, словно передавая служебную записку для внутреннего пользования. Ларри слышал, как они хихикают у него за спиной, пока шел по лабиринту высоких белых перегородок, отделявших рабочие места и делавших офис похожим на соты в улье. Ларри вошел в свой офис.

— Ну как, морально готов к понедельнику? — спросил Марти Кабрилло.

Ларри повесил пальто на вешалку и повернулся.

Директор по маркетингу стоял напротив алюминиевого стеллажа, рассеянно разглядывая корешки больших серых папок.

— По правде говоря, — сказал Марти, — я бы с большим удовольствием оказался в Маунт-Шасте.[3] А как ты провел уик-энд?

— Прекрасно, просто прекрасно, — сказал Ларри, сел за стол и открыл верхний ящик.

— Я решил заскочить и проверить, готовы ли данные о продажах в графстве Оранж. Я, конечно, не хочу лезть не в свое дело. Ну, сам понимаешь.

— Пожалуйста. Не стесняйся. — Ларри сделал правой рукой неопределенный жест, продолжая левой рыться в ящике стола.

— Эд Конклин звонил из Коста-Месы и сообщил, что все еще не получил гудиировские рекламные проспекты. Я сказал ему, что нет проблем — ты с ними свяжешься. Хорошо?