Сон в пламени - [53]
– Ему-то что? Рад – радешенек. Всякий раз, как я отдаю его фрау Нут, потом получаю обратно на пять фунтов тяжелее. Когда бы он ни захотел поесть, она пичкает его куриными сердцами.
Пока мы ждали у багажной карусели наш багаж, какой-то экстравагантный тип с выбеленными волосами и в хайтеково-панковском прикиде подошел к Марис сзади и обнял ее.
– Витамин D!
– Привет, Марис! Куда ты запропастилась, черт возьми? Мы обыскали весь Мюнхен.
– Виктор Диксон, а это мой муж Уокер Истерлинг.
– Муж? Ты вышла замуж! Это новость недели. Вы здесь живете или как?
– Уокер, Виктор – гитарист в группе «Витамин D».
– Привет, Уокер! Ты счастливчик, и я тебя ненавижу. Поздравляю. Да, завтра вечером мы здесь выступаем в «Ауди-макс». Не хотите прийти?
– Вы раскрутились, а? Больше не играете в «Онкель Пё»?
– Что ты! Мы на девятом месте в американской «Горячей сотне». И на первом в Германии.
– Знаю. Мы только что из Лос-Анджелеса. Каждый раз, включая радио, я слышала «В небе выходной». Я тобой горжусь! Вы пробились, вам удалось. Он смотрел на нее глазами маленького мальчика, с любовью и жаждой ее одобрения. Ясно, в прошлом между ними было что-то серьезное. Я бы мог возревновать, но почувствовал только гордость. За Марис, за наши отношения. Виктор Диксон был прав, любя ее, и за это он мне нравился.
– Береги ее, Уокер, она чистое золото. Я оставлю несколько билетов в кассе, и можете прийти, если захотите. Марис, я рад за тебя. Все будут рады узнать, что у тебя все в порядке.
Еще раз бросив на нее взгляд, как из огнемета, он ушел прочь. Она подмигнула мне и не увидела, как он последний раз обернулся к ней, прежде чем выйти.
– Что за ним числится?
– Давний, давний роман. Виктор больше стремился к известности, чем к вниманию.
– В его глазах еще виден тот роман.
– Знаю, но он раздувает это. Ты не ревнуешь?
– Нет, горжусь. Горжусь, что ты меня любишь. Он понимает, что потерял. По его лицу видно.
– Интересно. Он всегда так хладнокровен. Мы пытались, но он из тех, кто думает, что не заслуживает любви.
– Не очень-то приятно думать, что ты была с кем-то еще.
– Вот наш багаж. Мне тоже неприятно думать, что ты был женат.
– Ревнуешь?
– Размышляю.
Фрау Нут жила внизу. Ее квартира напоминала хижину Хайди в Альпах. Кругом стояла Ваиет[32] мебель, на стенах висели оленьи рога и скверные горные пейзажи вместе с сотнями пожелтевших фотографий ее умершего мужа Лео, тридцать лет проработавшего кондуктором на венском трамвае. У нее была милая дурная привычка печь совершенно несъедобные кексы и пичкать ими первую попавшуюся жертву, которой слишком часто оказывался я благодаря своему соседству. Фрау Нут была поклонницей Орландо и с радостью брала его под свою опеку, когда мне приходилось уезжать из города. Она открыла дверь, держа его на руках.
– Марис и Уокер, вы вернулись! Поздоровайся, Орландо.
– Как поживаете, фрау Нут? Мы привезли вам подарок из Калифорнии.
– Еще пены для ванны! Вы всегда привозите мне самую лучшую. Заходите. Мы тут смотрели телевизор.
Хотя кот был слепой, фрау Нут была убеждена, что он любит сидеть у нее на коленях и смотреть телевизор. Я знал, что он любит сидеть у нее на коленях и смотреть телевизор, потому что это означало время лакомиться, обычно солеными крендельками. Видеть их Орландо было не обязательно.
– Как он тут?
– Грустил, Уокер. Я кормила его всеми самыми его любимыми деликатесами и гладила, когда он просил. Но, наверное, он за что-то на меня рассердился. Или скучал по вас больше обычного. – Ее лицо исказилось, она чуть не плакала.
– О, вы его знаете. Коты делают что хотят. Половину времени он и на меня не обращает внимания.
Фрау Нут улыбнулась, не поднимая глаз.
– Вы очень добры, но на этот раз я что-то сделала не так. Посмотрите, как он рад вас видеть. – Он вился на полу у моих ног.
– Привет, Орландо. Как поживаешь?
– Мой брат дал мне особый рецепт яблочного пирога, фрау Нут. Давайте на неделе вместе его испечем.
– Да, Марис. С удовольствием. Можно пораньше? На следующей неделе у почтальона день рождения, и я испеку для него, если не возражаете.
– Хорошо, конечно.
Марис взглянула на меня и беззвучно, одними губами прошептала: «Скажи ей». – «Про нас?» – так же беззвучно спросил я, указывая на нее и на себя. «Да».
– Мы с Марис решили пожениться, фрау Нут. Вы узнали об этом первой.
Она всплеснула руками и закачалась на кресле.
– Как я рада это слышать! Я знала, что это случится. Я узнала первой? Какая честь! И когда?
Мы с Марис переглянулись и улыбнулись.
– Не знаю. Об этом мы еще не договорились.
– Уокер, а давайте в ваш день рождения. Он ведь уже скоро.
– Точно, Уокер! Вот тогда и устроим свадьбу. И по этому случаю испечем большой яблочный пирог.
– Я испеку его, Марис, но не яблочный! Я знаю специальный свадебный пирог. Это будет мой вам подарок. Eine Noot Torte a la Easterling.
Отперши дверь в свою квартиру, я спросил Марис, как она представляет себе торт Нут.
– Не знаю, но нам придется весь его съесть, даже если он будет начинен ящерицами, иначе мы разобьем ей сердце.
– О боже, дома! Один этот запах… Дома! Орландо щегольской походкой, как модель на дефиле, прошел в дверь первым. Мы вывалили вещи на пол.
Фрэнни Маккейб, начальник полиции городка Крейнс-Вью, известный читателям по романам «Поцеловать Осиное Гнездо» и «Свадьба палочек», приютил в своем кабинете хромого одноглазого бультерьера.Собака сдохла. Но в могиле оставаться не пожелала.Тут-то все и началось.Выведет ли волшебное разноцветное перо нашего героя из лабиринта фантасмагории?
Впервые на русском — новейший роман одного из самых романтичных писателей современности, «мастера солнечного сюрреализма». Своего рода продолжение — не сюжетное, но тематическое — «Белых яблок» и «Стеклянного супа», новое исследование границы между миром живых и миром мертвых.Бен Гулд поскользнулся в снегу, ударился головой о придорожный бордюр и умер. Но привидение, которому назначено сопроводить его душу в загробный мир, с удивлением обнаруживает, что его подопечный жив. Ангел смерти не понимает, как такое могло произойти, и поручает привидению во всем разобраться.
«Хотелось бы надеяться, столь представительный сборник послужит массовому признанию этого изумительного писателя, давно заслужившего звездный статус» (San Francisco Book Review).Впервые на русском языке – полное собрание рассказов и повестей современного классика Джонатана Кэрролла, которого признавали своим учителем Нил Гейман («Американские боги») и Одри Ниффенеггер («Жена путешественника во времени»). С детским изумлением художника-сюрреалиста он живописует ландшафты наших тайных снов, исследует сокровенные глубины человеческого сердца.
Джонатан Кэрролл — американец, живущий в Вене. Его называют достойным продолжателем традиций, как знаменитого однофамильца, так и Г. Г. Маркеса, и не без изрядной примеси Ричарда Баха. «Страна смеха» — дебютный роман Кэрролла, до сих пор считающийся многими едва ли не вершиной его творчества. Это книга о любви как методе художественного творчества, о лабиринтах наваждения и о прикладной зоолингвистике (говорящих собаках).
Автор многих бестселлеров Сэм Байер находится в творческом кризисе. За вдохновением он приезжает в городок своего детства Крейнс-Вью, где тридцать лет назад нашел в реке труп «местной Маты Хари» Паулины Островой по кличке Осиное Гнездо, – и решает написать о ней документальный роман. В постель и в помощники к нему набивается тезка и однофамилица кинозвезды 1940-х годов Вероники Лейк, имеющая сверхъестественное сходство, как со своим прообразом, так и с Осиным Гнездом. Тем временем трупы вокруг начинают множиться с угрожающей быстротой, заставляя усомниться в официальной версии давних событий...
В жизни Макса Фишера все складывается удачно. Его комикс «Скрепка» пользуется устойчивой популярностью у широкой публики и благосклонностью у высоколобых критиков, его новая любовь Лили отвечает ему взаимностью, а ее десятилетний сын Линкольн души в нем не чает. Но в прошлом, по ту сторону безмолвия, таятся призраки, угрожающие его счастью, рассудку и самой ткани бытия...
Знаменитый архитектор получает необычный заказ — построить в одной из арабских стран музей, посвященный «лучшему другу человека». Все дело в том, что собаки играли мистическую роль в жизни местного царька, не раз спасая ее. Проект музея приходит внезапно — архитектор просто увидел его отражение на стене. Но все идет вкривь и вкось: в стране начинается гражданская война, и здание решено возводить в Австрии. Целая цепь совершенно невероятных событий и происшествий приводит архитектора к тому, что он с ужасом понимает — его заставили строить новую Вавилонскую башню, а истинный заказчик — вовсе не арабский князь…
Лос-Анджелес поделен на множество часовых поясов и отграничен от остальной Америки кольцами пожаров и противопожаров.Рожденный в воспаленном воображении газетного обозревателя фильм-мистификация обретает самостоятельное существование.Каждый месяц флотилия китайских джонок доставляет в город свой таинственный груз.В бетонном кубе по прозванию Бункер снимают порнофильм «Белый шепот».Все это и многое другое высвечивается во вспышке Мнемоскопа – замаскированного под современную монументальную скульптуру оптического прибора, призванного вернуть утраченные воспоминания.
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее?Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз?Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове?Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но — Эгипет.Потому что прежде все было не так, как нынче, и властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах.Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь и ценою в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле.Обо всем этом — в романе «Эгипет» несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая называется — «Эгипет».
Синяя Борода слушает Вагнера и увлекается символистами. Кот в сапогах примеряет роль Фигаро. Красная Шапочка зубастее любого волка. Любовь Красавицы обращает зверя в человека, но любовь Чудовища делает из человека зверя.Это — не Шарль Перро. Это — Анджела Картер, удивительная и неповторимая. В своем сборнике рассказов, где невинные сюжеты из Шарля Перро преобразуются в сумрачные страшилки, готические и эротические, писательница добилась ослепительного совершенства...