Сон в пламени - [33]
– Я отказался от попыток понять Господа Бога. Как Он действует. Это звучит неприятно, но когда я сегодня увидел Марис, то лишь покачал головой.
Это больше не беспокоит меня, как раньше. В колледже я специализировался на философии и религии. Я был уверен, что через них можно проникнуть в суть вещей. Через них и самостоятельные размышления. – Он махнул рукой при этом воспоминании. – Глупый студентик. Вы читали Эмерсона? Он выразил это лучше всех. Очень его люблю. «Не требуйте описаний стран, в которые плывете. Описания не раскроют их вам, а завтра вы прибудете туда и, поселившись, сами все узнаете». Вот именно. Именно так.
Вторая сцена снималась в Малибу. Мистер Карандаш устанавливает треногу во внутреннем дворике чьего-то дома на берегу моря. Открыв чемоданчик, он достает оттуда снайперскую винтовку, собирает ее и закрепляет на треноге. Мне не нравилась эта сцена, она слишком напоминала о Николасе. Я сказал об этом Веберу, но он ответил лишь:
– Вот и используй это! Покажи, как мистеру Карандашу не нравится то, чем он зарабатывает на жизнь, сделай его еще отвратительнее.
Эта сцена должна была перемежаться кадрами группы нудистов на прогулочном катере. С далматином, который бродит по палубе и обнюхивает людей и вещи. Они болтают и смеются, у них праздный сексуальный день на море. И вдруг один из них вскидывается, на груди у него большая дырка от пули, как яркая красная гвоздика. Другая пуля попадает в собаку и сшибает ее за борт.
Камера возвращается к Карандашу, снова нажимающему на курок. Он расстреливает всех на катере. Совершенно хладнокровно. Один раз он останавливается, чтобы стереть пот с век, а потом возвращается к своей работе. Когда заканчивает, снимает винтовку со штатива, упаковывает все в чемоданчик и уходит.
Сцена с людьми на катере должна была сниматься позже. Сегодня на берегу был только я с моей винтовкой.
Специалист по огнестрельному оружию показал мне, как уверенно собирать все это, не чеша в затылке. К счастью, я уже делал нечто подобное в одном прежнем фильме, так что после двух попыток легко все повторил.
Все шло прекрасно, пока я не увидел дракона. Я увидел его, когда сквозь оптический прицел винтовки глядел на море, как будто на мишень. Чудовище было далеко в море, но из-за увеличения казалось прямо у меня перед носом. Черное и длинное, оно извивалось в воде, словно играя.
На что похож морской змей? Вот что удивительно: в голове у меня была только одна мысль – как прекрасны его глаза. Совершенно женские и соблазнительные. Огромные и глубокие, фиолетовые, с медно-желтыми крапинками и даже, кажется, с длинными ресницами. Чудовище медленно повернуло голову к берегу и посмотрело на нас. Кто-то слева от меня вскрикнул. Другой завопил:
– Чтоб я пропал! Только посмотрите на это!
– Это же Лох-Несское чудище!
– Годзилла!
Я продолжал смотреть в прицел. Кто-то дернул
В меня за рукав.
– Уокер, как оно выглядит? – послышался взволнованный голос Вебера.
– Прекрасные глаза. Вы не поверите, какие прекрасные.
Я отошел в сторону, чтобы он посмотрел сам.
Вебер взглянул и тут же велел оператору направить камеру на змея.
Кто-то из съемочной группы забежал в воду, чтобы лучше видеть. Змей-дракон словно не обращал на нас никакого внимания, не проявлял ни малейшего интереса. Он изгибался, и извивался, и сворачивался кольцами в воде, один раз показав покрытый шипами хвост, который, казалось, на милю отстоял от головы.
Раньше я видел голубых китов у берегов Южной Америки, их головы были огромными, как парашюты. Я видел как грузовой самолет «Супер-Гэлакси» загородил при взлете полнеба. Колоссально, спору нет, но нынешнее чудовище, что плескалось в зеленом море в полумиле от берега, было больше их всех.
При виде его я ощутил лишь трепет и что-то вроде любовного смущения. Ни настоящего изумления, ни страха. Где-то в глубине души мы знаем, что такие чудеса бывают: они должны быть в каком-то мире, таком же многообразном и неповторимом, и лишь наука и рациональное мышление, натягивая поводья, удерживают нас в нашей реальности: раз мы не видим чудес, их не бывает.
Все это прекрасно, но двадцать человек стояли на берегу Тихого океана на исходе двадцатого века и наблюдали за тем, чего, как им твердили всю жизнь, не бывает.
Над головой затарахтел полицейский вертолет и устремился прямо к дракону. Подняв свою монументальную голову, змей невозмутимо взирал на жужжащую букашку, мигая фиолетовыми глазами. Потом море вдруг вздыбилось, как взорванный небоскреб, чудовище нырнуло и скрылось.
Вертолет с прерывистым шумом покружил над пустым вспененным морем, катящим на берег высокие волны. Для тех из нас, кто видел змея, жизнь взяла и нарушила молчание (или один из своих законов) и выдала секрет, один из множества.
Однако, как мы вскоре обнаружили, попытки рассказать об этом остальным были бесполезны. Джордж Ламберт предложил отснятую пленку телевизионным каналам. Они послушно показали ее, но сами прикрылись тем, что созвали в студию толпу «экспертов», которые единодушно объявили кадры абсурдными или смехотворными.
Единственным местом, где восприняли это всерьез, оказались публикующие любую чушь чокнутые газетенки вроде «Истины» и «Гласа народа». Вот они поместили фотографии чудовища рядом со статьями о детях, продавших своих матерей аятолле, или о людях, которые усилием мысли двигали сливочный сырок.
Фрэнни Маккейб, начальник полиции городка Крейнс-Вью, известный читателям по романам «Поцеловать Осиное Гнездо» и «Свадьба палочек», приютил в своем кабинете хромого одноглазого бультерьера.Собака сдохла. Но в могиле оставаться не пожелала.Тут-то все и началось.Выведет ли волшебное разноцветное перо нашего героя из лабиринта фантасмагории?
Впервые на русском — новейший роман одного из самых романтичных писателей современности, «мастера солнечного сюрреализма». Своего рода продолжение — не сюжетное, но тематическое — «Белых яблок» и «Стеклянного супа», новое исследование границы между миром живых и миром мертвых.Бен Гулд поскользнулся в снегу, ударился головой о придорожный бордюр и умер. Но привидение, которому назначено сопроводить его душу в загробный мир, с удивлением обнаруживает, что его подопечный жив. Ангел смерти не понимает, как такое могло произойти, и поручает привидению во всем разобраться.
«Хотелось бы надеяться, столь представительный сборник послужит массовому признанию этого изумительного писателя, давно заслужившего звездный статус» (San Francisco Book Review).Впервые на русском языке – полное собрание рассказов и повестей современного классика Джонатана Кэрролла, которого признавали своим учителем Нил Гейман («Американские боги») и Одри Ниффенеггер («Жена путешественника во времени»). С детским изумлением художника-сюрреалиста он живописует ландшафты наших тайных снов, исследует сокровенные глубины человеческого сердца.
Джонатан Кэрролл — американец, живущий в Вене. Его называют достойным продолжателем традиций, как знаменитого однофамильца, так и Г. Г. Маркеса, и не без изрядной примеси Ричарда Баха. «Страна смеха» — дебютный роман Кэрролла, до сих пор считающийся многими едва ли не вершиной его творчества. Это книга о любви как методе художественного творчества, о лабиринтах наваждения и о прикладной зоолингвистике (говорящих собаках).
Автор многих бестселлеров Сэм Байер находится в творческом кризисе. За вдохновением он приезжает в городок своего детства Крейнс-Вью, где тридцать лет назад нашел в реке труп «местной Маты Хари» Паулины Островой по кличке Осиное Гнездо, – и решает написать о ней документальный роман. В постель и в помощники к нему набивается тезка и однофамилица кинозвезды 1940-х годов Вероники Лейк, имеющая сверхъестественное сходство, как со своим прообразом, так и с Осиным Гнездом. Тем временем трупы вокруг начинают множиться с угрожающей быстротой, заставляя усомниться в официальной версии давних событий...
В жизни Макса Фишера все складывается удачно. Его комикс «Скрепка» пользуется устойчивой популярностью у широкой публики и благосклонностью у высоколобых критиков, его новая любовь Лили отвечает ему взаимностью, а ее десятилетний сын Линкольн души в нем не чает. Но в прошлом, по ту сторону безмолвия, таятся призраки, угрожающие его счастью, рассудку и самой ткани бытия...
Знаменитый архитектор получает необычный заказ — построить в одной из арабских стран музей, посвященный «лучшему другу человека». Все дело в том, что собаки играли мистическую роль в жизни местного царька, не раз спасая ее. Проект музея приходит внезапно — архитектор просто увидел его отражение на стене. Но все идет вкривь и вкось: в стране начинается гражданская война, и здание решено возводить в Австрии. Целая цепь совершенно невероятных событий и происшествий приводит архитектора к тому, что он с ужасом понимает — его заставили строить новую Вавилонскую башню, а истинный заказчик — вовсе не арабский князь…
Лос-Анджелес поделен на множество часовых поясов и отграничен от остальной Америки кольцами пожаров и противопожаров.Рожденный в воспаленном воображении газетного обозревателя фильм-мистификация обретает самостоятельное существование.Каждый месяц флотилия китайских джонок доставляет в город свой таинственный груз.В бетонном кубе по прозванию Бункер снимают порнофильм «Белый шепот».Все это и многое другое высвечивается во вспышке Мнемоскопа – замаскированного под современную монументальную скульптуру оптического прибора, призванного вернуть утраченные воспоминания.
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее?Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз?Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове?Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но — Эгипет.Потому что прежде все было не так, как нынче, и властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах.Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь и ценою в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле.Обо всем этом — в романе «Эгипет» несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая называется — «Эгипет».
Синяя Борода слушает Вагнера и увлекается символистами. Кот в сапогах примеряет роль Фигаро. Красная Шапочка зубастее любого волка. Любовь Красавицы обращает зверя в человека, но любовь Чудовища делает из человека зверя.Это — не Шарль Перро. Это — Анджела Картер, удивительная и неповторимая. В своем сборнике рассказов, где невинные сюжеты из Шарля Перро преобразуются в сумрачные страшилки, готические и эротические, писательница добилась ослепительного совершенства...