Сон «Святого Петра» - [3]
— Николай прав. Но я не владею столь живым слогом. Боюсь, Надежде Георгиевне и без того наскучили все эти разговоры об опытах, экспериментах, аппаратах…
— Нет, нет! Продолжайте!.. Мне очень интересно. В самом деле!
— Тогда прошу подняться на второй этаж…
В просторном солярии стояли шесть плетеных оттоманов! На них лежали спящие люди: две пожилые особы, совсем юная девушка, два бородача и паренек лет семнадцати. — Можете разговаривать громко, — разрешил доктор. — К сожалению, вы их не разбудите. Вот эта женщина спит уже четвертый год, девушка — второй… Молодой человек рискует состариться не просыпаясь… Летаргический сон подобен смерти при жизни… Глубинные неврозы. Механизм этих явлений пока еще недоступен науке. Но мы с братом надеемся все же пробудить этих несчастных, вернуть их к жизни. У нас могущественный союзник — море. Надо только найти с ним общий язык…
Дальнейшие пояснения доктор давал по пути в храм на скале.
Все четверо с трудом взбирались по узкой крутой тропе. Порывистый ветер трепал их одежды. Надежда придерживала подол длинного платья, и точно так же, невольно копируя ее, придерживал отец Досифей свою рясу. Братья, глядя на них, не смогли удержаться от улыбки.
— Так вот, — продолжил приват-доцент, — поскольку мы, люди, эволюционно вышли из моря и даже носим в своей крови его солевой состав, то, как бы далеко ни расселялись по суше, сохранили со своим пращуром — Океаном — биологическую связь. Наши сосуды, сердце и прежде всего нервы, психика — очень отзывчивы на голос моря.
— Но почему же мы не слышим его? — спросила Надежда — невеста Михайлова.
— Да потому что море говорит с нами на очень низких частотах. Представьте себе орган, у которого басовый регистр сделали таким высоким и длинным, что вместо ревущего баса не слышен не только могучий рев, гул, а просто остается лишь ощущение тягостной тревоги. Вот это и будет неслышимый, но реально воздействующий на вас иерозвук.
— Мы назвали его так, — перебил брата старший лейтенант, — в честь легендарной иерихонской трубы, от звука которой рушились стены крепостей.
— В сильные бури иерозвук распространяется далеко от моря. Он проникает сквозь самые толстые стены и, неслышимый, заставляет людей, казалось бы, беспричинно тосковать, беспокоиться, слабых душой сводит с ума, а то и вовсе заставляет наложить на себя руки. И это не предположение, а статистика фактов.
— Глас моря — глас божий, — назидательно вставил свое слово Досифей. — Море сиречь ипостась Господа, и потому оно разумно карает грешников…
Он достал из-под рясы связку ключей и стал открывать дверь в трапезную.
— Погодка что надо, — сказал Михайлов, оглядывая быстро несущиеся облака, которые едва не цеплялись за крест храма. — Море со стороны Босфора расходилось. Иерозвук нынче пойдет мощный.
Братья вынесли из церковного амбара два больших улиткообразных медных раструба и установили их в трапезной, направив аппараты на алтарь.
Смеркалось. Отец Досифей возжег лампады и свечи.
Приват-доцент вместе с братом настраивал аппаратуру и кое-что по ходу дела пояснял Надежде Георгиевне:
— У этого храма необычная акустика. Мастера придали сводам пропорции морских раковин-волют, и потому он, как огромное параболическое зеркало, ловит иерозвук и даже фокусирует его. Фокус находится вон там…
Дмитрий Николаевич показал на алтарь, где отец Досифей, влезший на стремянку, зажигал лампады перед образами.
— Я бы хотела ощутить иерозвук на себе! — воскликнула девушка.
— Увы, женщина не имеет права вступать в алтарь, — развел руками приват-доцент. — Отец Досифей не допустит такого святотатства. Он и так чересчур к нам благоволит. Правда, не без пользы для себя. Если иерозвук пробудит наших больных, а мы на это очень рассчитываем, то, сами представляете, какая слава пойдет о храме. Чудодейственное исцеление со всеми вытекающими отсюда приятными для причта последствиями.
Ветер глухо гудел под сводом церковного купола. Офицер вращал маховички, медленно наводя раструбы на нужную точку. К ушам его шли слуховые трубки.
— Что это за аппарат? — почему-то шепотом спросила Надежда Георгиевна.
— Это детище Николая: усилитель иерозвука… Видите, как колеблется пламя свечей? Это не от сквозняка.
Отец Досифей зажигал последние лампады, как вдруг они погасли, погасли все — разом, а священник выронил из рук пальник, схватился за грудь, застонал и рухнул со стремянки на каменный пол церкви.
Все бросились к нему. Но едва они приблизились к распростертому телу, как лица всех троих исказила гримаса невыносимой боли.
— Аппарат! — прохрипел приват-доцент. — Выключи его… Убери… Сбей настройку!
Михайлов едва смог добраться до своей установки и перевести раструбы в нейтральное положение. Отец Досифей был мертв. Дмитрий Николаевич отчаянно давил ему на грудь, пытаясь оживить остановившееся сердце. Тщетно.
Глухо выл ветер под сводами-волютами форосского храма…
Зал военно-морского суда. На скамье подсудимых Николай Николаевич Михайлов. Судья зачитывает приговор.
…Военно-морской суд Севастопольского гарнизона признал бывшего старшего лейтенанта Российского императорского флота Николая Николаевича Михайлова, дворянина Киевской губернии, вероисповедания православного, тридцати лет от роду, виновным в непреднамеренном умерщвлении настоятеля Крестовоздвиженского храма отца Досифея, в миру Гименеева Александра Никодимовича, вследствие преступной неосторожности в проведении физических опытов. И на основании статей сто… первой… семнадцатой Свода законов Российской империи приговорил к лишению чина и всех сословных привилегий с отдачей в арестантские роты сроком на семь лет.
В книге рассказывается о судьбах «нелегала из Кёнигсберга» – советского военного разведчика, работавшего под оперативным псевдонимом «Лунь», его боевого соратника – фотокорреспондента Сергея Лобова, их друзей и близких, опаленных безжалостным пламенем Великой войны. А контрразведчики – герои повести «Знак Вишну» – вступают в смертельно опасную схватку с отрядом террористов-«вервольфов», оставленных фашистами в небольшом городке Альтхафене, расположенном на берегу Балтийского моря…
Ha I, IV стр. обложки и на стр. 2 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА.На II стр. обложки и на стр. 49 рисунки В. СМИРНОВА.На стр. 61 рисунки Ю. МАКАРОВА.На III стр. обложки и на стр. 110 и 127 рисунки К. ПИЛИПЕНКО.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга писателя-мариниста Николая Черкашина "Одиночное плавание" посвящена героической службе моряков-подводников 4-й эскадры Северного флота, их жизни, походным будням. В разделе "В отсеках Холодной войны" помещены очерки, построенные на острых эпизодах подводного противостояния морских сверхдержав в глубинах Мирового океана.
В книге известного писателя-мариниста, лауреата Всероссийской литературной премии им. Александра Невского Николая Черкашина собраны наиболее характерные факты чрезвычайных происшествий, случавшихся на советском Военно-морском флоте в годы Холодной войны. Автор анализирует причины нештатных ситуаций, рассказывает о мужестве и героизме моряков в экстремальной обстановке.Книга иллюстрирована уникальными фотографиями.
Они были молоды. Они верой и правдой служили Родине. Она не смогла их спасти. В чем причины их гибели? Автор пытается разобраться в этом, он стремится заглянуть дальше и глубже других и угадывает только ему ведомую правду этой трагедии…
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Пираты, корсары, каперы, флибустьеры, буканьеры… Как давно это, кажется, было. А может, этого и не было? Только в сказках и легендах, в романах и поэмах?.. В байроновском «Корсаре», стивенсоновском «Острове сокровищ»? Да еще в «Бригантине» Павла Когана… Но нет, все-таки пиратство было, и об этом люди вспоминают снова и снова. Появляются и серьезные исследования, и научно-популярные книги. Пишут не только ученые и популяризаторы, но даже теоретики и практики военно-морского дела, флотоводцы, как и автор этой книги — он был начальником штаба военно-морских сил Германской Демократической Республики.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».