Сон, похожий на жизнь - [28]
— Будем снимать чуть вбок... буквы уйдут, — предложил Гуне оператор.
Гуня глядел на меня не отрываясь — как бы я не ушел.
— Виноват! — Он покаянно поклонился. — Понимаю! Фильм этот не совсем для тебя. Тебе о рабочем классе не терпится снимать! — Это он, видимо, оскорблением считал. — Но, увы! — он скорбно развел руками. — С тяжелой промышленностью туговато тут!!
«Да с Пекой — хоть о сельском хозяйстве!» — чуть было не сказал я.
— Пожалуйста! — усмехнулся он. — Если найдешь для своего Пеки роль тут, — он оглядел красивый пейзаж, — ради бога.
— Так разве... тут Пека? — изумленно проговорил я.
— Здесь, здесь. Мне Инна звонила.
Почему ему, а не мне?.. Видимо, кто что заслужил.
— Ну давай... Лети! — Он широко развел руками, как бы открывая передо мною простор. Просто какая-то трогательная картина. Слезы текут!
— Да, кстати, — уже в полуотвороте произнес он, — если удастся убрать эти буквы хотя бы на время — договоришься там — буду весьма признателен!
Гунино благородство всегда оборачивается корыстной изнанкой, но изнанку он умело скрывает, а благородство свое скрыть не в силах. Но мою силу он явно преувеличивал: буквы эти, наверное, уже полвека стоят?
— Нарисуем! — я ликовал. Я пролетел, как по центрифуге, по винтовой лестнице и уже на воле тоже сперва спиралями шел. Летел! Тут не просто парк. Ботанический сад, если верить табличкам. «Рододендронъ пышный». «Бересклетъ въедливый». По одной версии — это Ботанический сад великих Ланских (как и вилла), по другой — разросшиеся делянки пионеров-юннатов (более реалистично).
С каменных ворот виллы какой-то умелец свинчивал вывеску «Институт профтехзаболеваний» — на последнем уже шурупе висела она. Так что если что с нами произойдет — подлечиться не удастся. В тот момент я еще наивно думал: для искусства отвинчивают!
Земля уходила из-под ног вниз. Повеяло сыростью. Кто это так кричит тревожно? Павлин? Среди пряно пахнущих берегов извивалась речка — мутно-зеленая, непрозрачная, по берегам сползли вниз ржавые лодочные гаражи. Я поднял очи — в небе, как паутина, сверкал мост. Влез на него — и тут же ухватил шершавые веревочные перила: зыбкое сооружение! Сделаешь шаг, и доски-настилы клонятся то в одну сторону, то в другую: только хватайся! Да, не прост путь от мира вымысла в реальность. Короткими перебежками до середины добежал, ежесекундно за веревки цепляясь. Стоп! Как раз посередине моста сияла, как мишень, серебристая паутина. Вот наша цель! Да, давно между этими берегами никто не ходил. Заросло все. И стоит ли мне эту зыбкую гармонию нарушать? Связка зыбкая! Мост опять накренился, на этот раз вдоль, и я полетел вперед и спружинил в паутине лицом. Упругая, как намордник, — откинула аж назад. Не суйся! На карачках под паутиной пролез: совершенство не разрушаем.
— ...О! Вдруг откуда ни возьмись! — донеслось с берега.
Что-то длинное белое торчит из кустов. Удилище? Непонятно... Но речь Пеки не перепутаешь! Кому ж тут встречать меня, как не ему? Ловит рыбку в мутной воде? Душа ликовала.
— Ну где ты там? Покажись!
Показался. В одной руке палка... сачок. В другой — трехлитровая банка. Что твой юннат!
— Ну, — спрыгнул с зыбкого моста к Пеке, — с уловом тебя!
Обнялись. Но банку Пека не выпускал — видно, она ему дороже меня. Полезли, не разнимая объятий, на берег.
— Самому все приходится делать, — Пека пояснил. Но не очень ясно: что ему приходится делать самому?
— Ты ж на отдыхе? — предположил я.
И сам пока отдохну, трудных тем не касаясь!
— Отдохнем в могиле, — мрачно произнес он.
Ну вот. Приехали!
— Лечусь тут. «Институт профтехзаболеваний». Слыхал?
Я вздрогнул. Видал только что, как вывеску свинчивали с ворот!.. Не сказал.
— Я думал, тут «Горняк Заполярья». — Я огляделся.
— Ну да. Профилакторий при институте, — Пека уточнил.
Убогие домики в трещинах... Похоже, тут уже тоже вывернули последний шуруп.
— Директор я теперь «Горняка».
Поперхнулся я. Чуть не подавился... Умеет устроиться!
— Герой Труда — и директор санатория?
— А простого, думаешь, поставили бы? — не без тщеславия Пека сказал.
— А где предыдущий директор?
— Мздоянц? — мрачно произнес Пека. — Сидит.
Да, хорошая почва подготовлена!
— Теперь я оформляюсь... Инка говорит: «Сам себя будешь лечить: дел по уши хватит!»
Стояли, отдыхиваясь... Или крутой уступ, или здоровье ни к черту?
— Разворовано все... почище, чем на руднике у нас!
Да. В простое место Пека не попадет!
— Вот, — поднял банку, — сам пиявок уже отлавливаю! Медицинских не поставляют теперь.
И пиявок разворовали? Такого не ожидал.
— Нынче все по карманам больше, — вздохнул он.
...Неужто и пиявок?
— Твои-то тут? — Я сменил тему на более благодатную... думал, что так.
— Улетают, — на часы мрачно глянул. — Вот-вот...
— В Москву? — вырвалось у меня.
— Зачем в Москву? В Лондон! Вдуривает Инка, что только в Лондоне должен Митька учиться!
И он здесь? Сердце запрыгало. Да-а, раз Митьку учиться в Лондон везут, значит, семейка Кузьминых в разорении рудника активно участвовала. Вот как люди живут! Ты дочь в английскую школу устраивал — смущался, а они в Англию учиться едут — и не смущаются. Ты все волнуешься, что дочурке далеко ездить, а им в Англию — недалеко! Пеке, ясное дело, ничего этого не сказал. Он ни при чем тут. Только спросил я:
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!