Сон и Пепел - [55]

– Что-то произошло в дороге? – спросила я, садясь на краешек кровати.

Я смотрела внимательно, пытаясь уловить каждую эмоцию на его лице.

Он глубоко вздохнул.

– На самом деле, ничего опасного. Наткнулись на оскверненную тьмой вещь – лопату могильщика. Мужчина использовал ее на протяжении многих лет. – Фредерик говорил хрипло, прикрыв глаза.

– И что она делала?

– Копала. Точнее, закапывала.

– Людей? – нахмурилась я. На самом деле, вот такие проявления энергии из Серого мира отнимали немало жизней.

– Нет, петухов. – Выражение моего лица рассмешило дива. – Мужчина был божьим одуванчиком, пусть и занимался всю жизнь столь мрачной работой. Но теневая энергия требовала жертв и ухватилась за то, что могильщика будили крики петухов, не давая выспаться.

– Необычно, – заметила я.

– Еще как, – подтвердил он и замолчал. Улыбка с его лица бесследно исчезла. – Я получил письмо из дома.

Мысли о Долорес вновь дали о себе знать. Обычно я была куда смелее, но в этот раз старалась все тяжелые думы гнать прочь. Однако получалось плохо. Я постоянно вспоминала наше прощание, когда, смотря, как ослабела старая женщина, подумала, что, возможно, вижу ее в последний раз. В тот момент я не осознала всю глубину своих размышлений, а теперь боялась, что они окажутся пророческими.

– Отец в курсе разрушения реликвий в Академии… – вдруг заговорил Фредерик совсем не о том, чего я ожидала. – И он зол на то, что это продолжается столь долго. Может, мне стоило бы самому начать поиски?

– Думаю, этого он от тебя и добивается. Но пока ты только ученик, и он не вправе этого требовать, – подумав, заметила я. – Нельзя прыгнуть выше головы. Но я знаю, что, когда наступит время, твое имя будет не один раз записано в хрониках. Тебя запомнят.

Я произнесла это без каких-либо сомнений, уверенно. Но мои слова не слишком его убедили. Я уже давно полагала, что Фредерик рассказывал мне далеко не все, что происходило в его жизни. С тех пор как отец стал все больше посвящать его в управление орденом, брат изменился.

– Я могу помочь. Снимешь ограничитель? – Не знаю, почему я предложила это именно сейчас. Мне уже давно не приходилось влиять на его эмоции.

Брат быстро глянул на меня. Рука поднялась, сначала касаясь шеи, а потом и витой цепочки. Вытащив из-под одежды голубой кристалл, увитый серебряными лозами металла, он несколько секунд задумчиво смотрел на ограничитель, когда-то сотворенный мною. Моим подарком был лишь осколок кристалла, а оправу див создал сам, своими руками.

Сложно предположить, сколько времени он в свое время на нее потратил, не став обращаться к мастеру.

– Только не заглядывай глубоко, – снимая цепочку, предупредил он.

– Не буду, – пообещала я. Я не касалась чувств дива уже больше двух лет и поэтому подступалась осторожно. Оставаться на поверхности чужих эмоций тоже требовало сил и концентрации. – Я лишь придам веры в себя. Никто не заметит.

Фредерик – наследник ордена Сорель. Ему нельзя проявлять слабость перед другими, особенно перед даэвами из нашей обители. Его отец тщательно за ним наблюдал и следил, чтобы брат соответствовал своему статусу.

Долорес часто хмурилась и осуждала то, как глава ордена воспитывает своего сына. Говорила, что он превращает его в свою же копию и отчасти это ее вина.

Див отложил ограничитель, оставив на покрывале неподалеку. И замер, когда я коснулась его пальцев.

Кожу закололо. Я ощутила легкую тень его нервозности. Отыскав в клубке эмоций нужное чувство, усилила его. Это заняло чуть больше минуты.

Фредерик шумно выдохнул. Его грудная клетка опала. Глаза оставались прикрыты, лицо просветлело.

– Не позволяй отрицательным чувствам завладевать собой. Чем больше о них думаешь, тем сильнее они становятся, и ты начинаешь сам себя изводить, Фредерик, – тихо, почти шепотом сказала я.

– Знаю, просто у меня не всегда получается, – так же негромко ответил он. Я смотрела на него, в душе радуясь, что смогла помочь.

– Со временем выйдет. Просто не пытайся заглянуть слишком далеко в будущее. Его ведь не предскажешь. Поэтому не надо мучить себя бесполезными опасениями.

Я поднялась на ноги, краем глаза заметив, что книги, среди которых я спрятала фолиант на древнем языке, теперь стояли неровно. Приблизившись, я поправила корешки, пряча издание на фларканском еще глубже.

– Я все же попытаюсь расследовать это дело. Отец написал, что отправит в Академию кого-то, чтобы провести проверку и быстрее во всем разобраться. Теневые…

В голове сразу вспыхнуло воспоминание о нашей беседе с Мораном.

– Вдруг это не теневые дивы? – спросила его я, обернувшись.

Подслушанный в хранилище артефактов разговор укрепил и без того терзающие меня сомнения. Кто-то прикрывался враждой между даэвами, пряча истинные мотивы. К тому же, когда речь заходила о вине теневых дивов, не оставалось сомнений, кого станут подозревать в первую очередь.

– Конечно они! – возразил брат, усмехаясь. – Если не они, то кто? Светлые?

Я промолчала, а Фредерик покачал головой.

– Ты же сама знаешь, насколько они легкомысленны и безалаберны. Слышал, что Морана заперли сегодня на ночь в светлой башне отбывать наказание. Думаешь, я не знаю, что происходит на занятиях? Как тебе не дает покоя этот… – Он разозлился и, не договорив, замолк, переводя дыхание. – До сих пор я не вмешался лишь потому, что он – сын главы самого крупного теневого ордена, а я – светлого. Это может стать последней…