Сон и Пепел - [41]
– Когда-то тебе не требовались доказательства, чтобы довериться мне. Ты всегда прислушивалась к своей интуиции, а не к чужим словам. Этого ты тоже не помнишь, да?
От слов Люция моя голова разболелась. Пальцы крепче вцепились в полотенце. Дыхание участилось. Но сквозь эту боль я, кажется, кое-что нащупала в своих воспоминаниях.
Див вновь присел передо мной, вгляделся в лицо.
– Как странно… – будто сквозь туман донеслись его слова. – Тебе не кажется подозрительным, что ты так мало помнишь обо мне?
Я словно проваливалась в трясину. Казалось, реальность находится где-то очень далеко, но голос Морана продолжал эхом достигать моего сознания:
– Как думаешь, Сара? Это ведь правда странно… Странно…
Все звуки стихли, а я окончательно оказалась во тьме.
IX
Академия Снов
Не существует даэва могущественнее, чем одаренный эмпат. Они могут подавить волю к жизни одним прикосновением.
Но им следует быть очень осторожными, иначе сила обратится против носителя.
«Энциклопедия 1 уровня».Библиотека Академии Снов.
Академия Снов,
тридцать один год назад…
Два дуба-великана с выступающими на поверхность корнями и кронами, будто подпирающими небосвод, росли по обеим сторонам дороги, еще издалека привлекая мое внимание. Оба дерева – часть древней магии, охраняющей Академию Снов. Их колдовство было хитрым, коварным и одновременно с тем простым… Если войти на территорию учебного заведения не по главной дороге, что проходит как раз между древними деревьями, то это место начнет выпивать силу того, кто нарушил границу. Даэв или обычный человек, не имело значения – любой беспомощно упадет на землю.
Долорес, бабушка Фредерика, как-то сказала, что это магия фатта – древнего народа, которые, если верить сказкам, были первыми магическими существами, появившимися в Дэвлате и которых никто не видел уже много лет. Даэвы с неохотой признавали вмешательство волшебного народца, предпочитая об этом не упоминать.
Чары не трогали лишь травоядных животных, которые, пользуясь безопасностью здешних земель, сильно расплодились, а весной совершали миграцию сюда для вывода потомства. Брат говорил, что во втором полугодии дикие кабаны и шага не дают нормально сделать.
Когда мы подошли к двум исполинам, заметили, что ствол одного из них уже облепили несколько тел. Четверо парней, развлекаясь, чуть ли не приклеившись грудью к коре, пытались обхватить могучее дерево. Но чтобы замкнуть круг, оставалось еще не меньше полуметра.
Их лиц я не видела. Но черный цвет мантий не оставлял сомнений: это теневые дивы. Только они способны на подобное сумасбродство.
– Давай, еще немного! – не отступал один из них. Его голос показался мне отдаленно знакомым.
– Мы не дотянемся, – ответил ему кто-то.
– Потому что у кого-то руки короткие! – упрекнул даэв.
– Ну и ладно, если короткие. Подумаешь, какое-то дерево, – вмешался в перепалку третий.
– А говорят, если руки короткие, то и… – Парень сделал многозначительную паузу, явно намекая на что-то.
Повисла тишина.
– Эм-м, ты ошибся, Люц, это про длину стопы. Никак не руки.
– Да? – искренне удивился говоривший. – Ну и ладно, невелика разница.
Я отвернулась и тут же заметила недовольный взгляд брата. Он прибавил шагу, заставляя ускориться и остальных стражей, прибывших на обучение. Я последовала за ним, стараясь не смотреть на небо, где над зелеными шапками высились две башни. Хотелось увидеть их сразу во всю величину, а не издалека.
– Фредерик, – позвала я.
– Да?
– Про что они говорили? Если стопа короткая, то что? – Те дивы вызвали у меня какое-то смутное беспокойство, а их разговор и вовсе остался непонятным.
За спиной послышался смешок. Я обернулась – юноши смотрели кто куда, их смущение ясно чувствовалось.
– Давай я потом как-нибудь расскажу. Тебе не понравится смысл, – уклончиво ответил брат, тоже отводя взгляд.
– Хорошо.
Мы шли еще несколько минут, сделав большой крюк вокруг башен. Потом долго пробирались по тропинке среди деревьев, пока вдруг из листвы не вынырнули домики – пара десятков строений, соединенных тропинками и утопавших в цветущей лаванде, кусты которой обступали каждое из жилищ. Над цветами летали тучи радужных бабочек, и лишь приглядевшись, я заметила, что еще сотни насекомых облепили стволы окружавших лагерь деревьев, – почти прозрачные голубые крылья сливались с корой.
Бабочки-глашатаи. Они реагировали на темную магию, меняя свой цвет. Когда вблизи появлялось порождение Серого мира или даэв тени, их крылья алели, словно свежая кровь.
Наша группа подошла ближе. Домики первогодок стояли особняком, и на двери каждого виднелась табличка с именами. Остальные даэвы отправились дальше, а мы остались. Когда мы поднимались по ступенькам, Айвен сокрушенно прошептала:
– Только не это! – Она прочла имена на двери с нескрываемой обреченностью. – Почему Флер? Почему она?! – спросила подруга, требовательно повернувшись ко мне. И, не дожидаясь ответа, вновь скривилась, глядя на табличку. – Думала, хоть здесь избавлюсь от нее.
Я же открыла дверь, уже понимая, что весь следующий год нас ждет череда препирательств. Флер была из тех, кого называли поцелованными богиней, – удачливая, красивая и немного интриганка. Пусть она не так умело управлялась с мечом, зато была одаренным сомниумом. Ее многие любили, и так повелось, что часто сравнивали с Айвен, – думаю, именно это в первую очередь выводило мою подругу из себя. Флер отвечала ей тем же.
