Сон длиною в жизнь - [16]

   Отец купил билеты в бизнес-классе, где поменьше людей, чтобы мне было покомфортнее. Но вряд ли это что-то поменяет. В салоне было двенадцать мест. Похоже, мы первые. Я села с краю, подальше от окна. Мама расположилась по левую руку от меня, а отец сел напротив нас.

   На удивление, в салоне остались свободные места. Странно. Мне всегда казалось, что, по крайней мере, в большие города летит всегда большое количество человек. Мы летим в Нью-Йорк. Но мне бы хотелось в Мадрид. Не знаю, почему, но меня всегда тянуло к Испании.

   "В Испанию слишком быстро долетим. Нужно преодолеть океан, чтобы страх уж наверняка прошел. А когда ты оклемаешься, мы поедем, куда захочешь", - говорил отец после того, как купил билеты.

   Я невольно улыбнулась. Если бы это было правдой. Но это все мечты. Даже если я перестану бояться самолетов, не факт, что здоровье у меня улучшиться. Может, я вообще в любой момент могу умереть! Я же разваливаюсь на глазах!

   У меня стали подступать слезы. Я пыталась сдержать себя, чтобы это не увидели родители, но мама все-таки заметила.

   - Все будет хорошо, - взяв за руку, успокаивала меня мама. - После этого полета, все измениться. Я чувствую.

   У мамы была хорошо развита интуиция. Незадолго до того, как мне отказали ноги, я подслушала разговор родителей в большом зале. Мама очень переживала. Ее посетило предчувствие, что мне станет еще хуже. "Все измениться". Это двусмысленная фраза. Она может как хороший смысл, так и плохой. Я почувствовала себя на игре. Все или ничего.

   Мама мило улыбнулась мне. Я в ответ только кивнула. Настроение она этим мне не подняла, но все-таки надо было улыбнуться в ответ. Не хочу ее расстраивать.

   "А какой салон был в моем сне? - вдруг задалась я вопросом.

   Хотя я и вижу один и тот же сон, помню я его смутно. И лица все расплывчатые.

   Когда я вспомнила о своем кошмаре, меня начало бросать в дрожь. Я уже пожалела, что вспомнила. А мы сейчас еще и взлетим...

   - Здравствуйте, возьмите леденечек, - вдруг появилась передо мной стюардесса.

   Я непонимающе на нее посмотрела.

   - Спасибо, - поблагодарила мама и взяла пару леденцов

   У стюардессы был растерянный вид.

   - Извините ее. Она в первый раз летит на самолете, - объяснила мама. - Возьми, милая, - произнесла мама, уже обратившись ко мне. - Это чтобы барабанная перепонка не разорвалась.

   Стюардесса все поняла и сразу заулыбалась.

   - Вы, наверное, волнуетесь, - предположила она. - Но не стоит. Наш пилот - мастер своего дела. Один из лучших. Поверьте, - заверяла меня девушка, положив руку мне на плечо.

   - Спасибо, - ответила я, наигранно улыбнувшись ей.

   Она это заметила, что ей не очень понравилось. Улыбка исчезла с лица. Поняв, что она навязывается, стюардесса убрала руку с моего плеча и пошла дальше вдоль салона.

   Как только она ушла, я обнаружила, что место в другом ряду было уже занято. Молодой парень с каштановыми и немного растрепанными волосами. Круглое лицо, длинная шея, высокого роста и среднего телосложения. На нем была кожаная черная куртка, зауженные джинсы цвета морской синевы и черно-белые кроссовки. А в руке он держал какую-то книгу. Она единственная. Больше у него ничего не было. Но не это привлекло мое внимание. Когда стюардесса перестала загораживать мне обзор на его сиденье, он пристально на меня смотрел своими зелеными глазами. Мне стало немного неудобно, смотреть на него, поэтому через несколько секунд я отвернулась. Не люблю, когда так пристально смотрят. Но сейчас все иначе. Боль ослабла. Была, но стала меньше. Голова, суставы, мышцы, глаза, живот, сердце - все! Мне стало намного легче. Я уже не помню, когда боль была на этой стадии.

   Я глубоко выдохнула от порыва бури в моей душе и приложила пальцы к губам. Я улыбалась. Я еще никогда так искренне не была счастлива. Даже сильнейшее обезболивающее не давало даже части такого эффекта.

   Внезапно меня осенило. Я посмотрела вниз на свои ноги и попыталась пошевелить пальцем правой ноги. Скованность в ногах была как преградой, но я смогла это сделать. Я не знала, что и думать. Вот так сразу. Вот так быстро. Так легко. Неужели это все из-за того, что я здесь, в центре своего страха? А что если действительно все мои заболевания, все мое ухудшение, моя нарастающая кахексия были из-за психологической проблемы? Все мысли так быстро нахлынули, что я не могла толком сосредоточиться.

   Я повернулась к своей маме. Она смотрела в окошко и думала о чем-то. А отец читал какую-то газету. Мне так хотелось им сказать. Так хотелось обрадовать. Но я решила не торопиться. Вдруг это лишь мимолетное сомнение, ошибка. И я разобью их вновь возникшую надежду вдребезги. Я не настолько жестока.

   Я снова посмотрела на этого парня. Он уже читал свою книжку. Посмотрев внимательнее на обложку, я разглядела название книги. Впервые о ней слышу, но я сделала вывод, что она хорошая, увидев, с каким интересом он ее читает.

   Он, наверное, заметил, что я наблюдаю за ним, и повернул ко мне голову. Я хотела отвести глаза в сторону, но не могла. Я впала в какой-то ступор. Внезапно я услышала какой-то шум и вскоре почувствовала, что мы взлетаем. Это круто отвлекло меня от этого парня. Резкая боль ударила в голову, и у меня закружилась голова.