Сомнительная версия - [4]
Ну может ли простой советский инженер собирать коллекцию, если за сборники поэзии порой приходилось отдавать сотню, а то и больше? И кто они, наши отечественные коллекционеры? Неужто пролетарии и молодые интеллигенты-бессребреники? Или это удел избранных? Нынче отечественный рантье новых времен даст фору любому членкору.
Рублем докажет: именно он наследник достояний культуры, будь то антиквариат, фарфор или бронза.
…Товароведы при оценке старых книг допускали непроизвольно ошибки, не имея возможности уследить за конъюнктурой дня. Дудин находил способ извлечь из этого для себя выгоду. Покупал томик, стирал цену и сдавал тут же, не мешкая, в другой магазин. Естественно, дороже. Все книги он делил на три категории: каталожные, означенные твердыми ценами; не учтенные каталогом ввиду немыслимости учесть все, и новые, находящие спрос у обывателя из-за дефицита. Некаталожные экземпляры давали возможность деятельному и знающему спрос человеку развить поистине фантастические перспективы. Сбыт не представлял ни малейшего риска, поскольку оформлялся официально по квитанции, и надувательство одевалось как бы флером обезличенности. Это была ко всему азартная игра, не лишенная своего рода поэзии и дерзости, умения убедить товароведа и даже предоставить определенные гарантии. Но ему верили, он был красноречив и никогда не подводил.
Книги в определенном смысле — те же облигации. Вот, к примеру, «Учебник психологии» покойного Вильгельма Иерузалима — оценила его Шурочка в пять рублей, а Дудин знает наверняка: в другом магазине эту книгу поставят двенадцать рублей пятьдесят копеек. За вычетом скидки — десять рублей на руки. Десять — лучше, чем пять, вот и вся механика. Конечно, в такую игру может играть только знающий, искушенный человек, проевший на этом деле зубы и вхожий в закулисный мир товароведов, где слывет кредитоспособным поставщиком, умеющим отплатить щедростью за услугу.
Да и кто усомнится, видя книгу на стойке букинистического магазина, что ее могут оценить неправильно? Шарлю Летурно, к счастью, Шурочка тоже не воздала по достоинству, а зря не уважила француза — вместо десяти рублей томик следовало оценить в семнадцать пятьдесят, а то и в двадцать. У сборника фельетонов Барона Брамбеуса, земля ему пухом, прекрасный кожаный переплет и хоть стоит пять рублей по каталогу, но не учтен ценой кожаный переплет, а он тоже чего-нибудь да значит в глазах любителя и посему оправдывает несколько большую цену.
Ошибочки эти просто грех не исправить, они прямо-таки взывают к тому, прямо-таки щекочут соблазном, прямо-таки мозолят глаза, словно кто-то намеренно задался целью сбить с пути истинного… Нет, что ни говори, дуракам у нас жить куда проще, а для умного, знающего человека кругом одни соблазны, куда ни кинь взгляд. Ну прямо-таки счастье, что нынче мало инициативных людей! Три книжонки — выигрыш пятнадцать рублей. Мелочишка, но приятно, и почти никакой мороки, только улицу перейти. И все чисто, легко, совершенно без риска. Красиво и четко. Что ни говори, а во всяком деле знание — сила! Вот считают издавна: бедность — не порок. А ведь это ханжество, пошлая пословица, придуманная ленивцами. Порок, и еще какой порок! В этой пословице кроется, можно сказать, ответ на все наши общие беды. Богатый даже в утешение дуракам не придумает эдакую легковесную и наивную благоглупость.
…Недра сдающих неисчерпаемы, безграничны, и чего только не сдают люди в букинистический магазин. Потом одумается иной, спохватится — ан нет, того, что упустил, уж не найдешь днем с огнем. Остается лишь сожалеть.
…Удивительно, как повышение благосостояния отражается на самых неожиданных, казалось бы, вещах. Книжный бум приближался незаметно, неминуемо, и только человек дальновидный мог предугадать его возникновение в конце семидесятых годов. Настало время, когда собрания сочинений уже не застаивались на полках магазинов, как, скажем, в шестидесятых. Спрос теперь превысил наличие, и образовался дефицит, а дефицит породил горячку. Некогда уценявшиеся тома из девяностотомного собрания Льва Толстого, несмотря на официально принятое вздорожание, раскупали с поспешностью. Словари Даля, Ушакова, Брокгауза и Ефрона брали нарасхват. Гигант проснулся, неодолимая жажда к чтению уже не утолялась тем, что имелось в обращении, и возрастала день ото дня. Что это — каприз моды или внезапно пробудившееся общественное сознание охватило необъятные массы, для которых двухсоттысячный тираж составлял уже лишь один глоток? Времена менялись, менялась психология людей.
Дудин гуляючи брел по Китай-городу и предавался философствованию, а вокруг спешил люд с сумками, баулами, свертками, пакетами, пухлыми портфелями, едва не лопающимися авоськами, коробками, рюкзаками, а некоторые прохожие даже катили перед собой персональные фибровые чемоданы на повизгивающих истошно колесиках; впору было назвать их не прохожими, а проезжими.
«Удивительно, — думал Дудин, — но странное зрелище представляет столица до закрытия магазинов: совершенно не встретишь днем на улице человека с пустыми руками и мечтательным выражением лица, эдакого фланера, беззаботно шатающегося раззяву; все у нас вроде бы при деле, все озабочены чем-то, все куда-то что-то несут, ну прямо какой-то заколдованный круговорот вещей. Для иностранца это, наверное, в диковинку, будит естественное любопытство. Ихние прохожие тоже, конечно, оживленно перемещаются по тротуарам, но не отягощенные грузами и мысленно словно все в себе, а у нашего прохожего глазища навыкате, как у лягаша, так и стрижет зенками по сторонам: где чего дают, граждане? Зато, честно признаться, и душа вся наружу — вот он я, совслужащий, без всяких задних хитростей и затаенных буржуазных козней; бери меня голыми руками — не обожжешься. Нет, удивительный мы все ж народ!»
Сатирический роман Юрия Вигоря о темной стороне жизни знаменитой московской улицы, о мелких торговцах, чьи лотки до отказа забили тротуары Арбата, о коррупции, о всевластии чиновников, о беспределе мафии, о том, что случилось со всеми нами — словом, о нашей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
Украина, Черниговщина, зачарованная Десна. Из бездонной глубины Тихого затона раз в сто лет поднимается древнее чудовище, о котором сложены местные легенды. Именно подводному монстру приписывают серию жестоких убийств. Жертвы — местные рыбаки, рискнувшие ловить рыбу в Тихом затоне. Но чудовище оставляет следы. Значит, оно из плоти и крови, и потому смертно. Кто смертен — того можно поймать, считает бывший полицейский Виталий Мельник. У него дурная репутация и железная хватка. Начав частное расследование, он в какой-то момент понимает: зашел так далеко, что под ногами уже нет дна.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Литературный клуб библиотеки имени Александра Грина славится активной литературно-светской жизнью: яркие презентации, встречи с незаурядными творческими личностями, бурные дискуссии, милейшие дружеские посиделки. На одном из таких вечеров происходит убийство. Личность погибшего, склочника и скандалиста, не вызывает особых симпатий тесного клубного кружка, однако какое несмываемое пятно на безупречной репутации библиотеки! Таня Нестерова, соратница, подруга и заместитель директора Бэллы Мироновой, понимает, что полиции с разгадкой не справиться: убийца не случайный гость «со стороны», а кто-то из ближнего круга, а причина убийства кроется в глубине запутанного клубка тайных любовных связей, ненависти, предательства и уязвленного самолюбия.
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.