Сомневайся во всем - [48]

В интуиции ума усматривается идея, но не как абстрактное понятие, а содержательно. Соответственно, идея Бога, данная в интуиции, являет свое конкретное содержание, а именно атрибуты Бога — вечность, вездесущность, всемогущество и т. д.

23. Бог бестелесен, он не чувствует, подобно нам, и не пожелал греховного коварства

Разумеется, существует многое, в чем, с одной стороны, мы усматриваем некоторое совершенство, но с другой — подмечаем какое-то несовершенство или ограниченность; в силу этого такие вещи не могут быть присущи Богу. Так, поскольку в телесной природе с местной протяженностью сопряжена делимость, являющаяся несовершенством, ясно, что Бог — не тело. И хотя нам присуще некое совершенство, а именно способность ощущения, тем не менее, поскольку в каждом ощущении содержится претерпевание, а оно ставит нас в зависимость от чего-то, никоим образом не следует считать Бога чувствующим, но лишь разумеющим и волящим: и происходит это у Него не так, как у нас — посредством неких раздельных действий, но Бог одновременно разумеет, волит и производит все в едином, постоянно одном и том же простейшем акте. Под «всем» я разумею все вещи; при этом Бог не желает греховного коварства, ибо оно — не вещь.

Божественная воля и разум охватывают все в целом, но при этом не связаны со злом и грехом. Декарт объясняет это следующим образом. Очевидно, что зло — это проявление несовершенства и неполноты в нашем телесном мире. Бог бестелесен и не претерпевает никакого телесного воздействия, однако Он разумеет, все производит в едином действии, которое относится к всеобщему бытию. А зло возникает как отрицание или неполнота бытия, поэтому к нему действие Бога не относится. Бог не творит коварства или зла, человек же может все это творить. Ведь он не творец, а лишь один из участников взаимодействия внутри мира и потому может отвергать полноту бытия.

24. Переходя от познания Бога к познанию его творений, мы должны помнить, что мы конечны, Он же — бесконечен

Но поскольку Бог — единственная истинная причина всего, что есть и что может быть, совершенно ясно, что мы изберем наилучший путь философствования, если попытаемся вывести объяснение вещей, созданных Богом, из познания Его самого, дабы таким образом достичь совершеннейшего знания — знания следствий на основе причин. Чтобы приступить к этому достаточно осторожно и не опасаясь ошибки, нам следует со всей предусмотрительностью постоянно помнить о том, что Бог — бесконечный творец вещей, мы же — совершенно конечны.

Декарт утверждает: поскольку Бог — истинная причина всего, то и в объяснении вещей следует исходить из понимания Бога. Эта позиция является само собой разумеющейся для средневекового человека, однако Декарт, несмотря на то, что декларирует ее здесь, сам не вполне ей следует. Для средневекового человека первичной очевидностью являлось бытие Бога, а себя он удостоверял по своей причастности Богу. Поэтому откровение Бога было высшей истиной, которое изучалось теологией, а философия понималась как служанка теологии.

В Новое время первичной очевидностью является сам человек, обнаруживающий себя в своем самосознании. Из этого понимания исходит Декарт, когда в качестве исходной философской предпосылки берет самоочевидную идею: «мыслю, следовательно, существую». Он предлагает исходить в познании вещей из очевидности бытия Бога, но, тем не менее, приводит аргументы, удостоверяющие Его бытие, исходя из очевидности собственного существования как субъекта мышления. В таком способе аргументации Декарт предстает не как средневековый мыслитель, а как мыслитель новой эпохи.

25. Следует верить всему, что нам дано в откровении Богом, пусть это и превышает меру нашего восприятия

Так, если Бог открывает относительно себя нам или другим людям нечто превышающее естественные возможности нашего ума, каковы, например, таинства причащения и святой Троицы, мы не откажемся в это поверить, хотя и не постигаем этого ясно. Мы никоим образом не станем изумляться существованию многого — как в необъятной природе Бога, так и в сотворенных Богом вещах, — кое превышает меру нашего восприятия.

Вера в откровение, которое превосходит возможности ума, вовсе не отрицает убежденности Декарта в том, что в деле познания нужно исходить из очевидных для ума истин. Ведь превосходство совершеннейшего существа над несовершенным человеком тоже дано как самоочевидная истина ума. Следовательно, необходимость признания за откровением таких истин, которые превосходят человеческий ум, является требованием самого же ума.

26. Недопустимо рассуждать о бесконечном, но следует просто считать беспредельными вещи, у которых мы не усматриваем никаких границ, — таковы протяженность мира, делимость частей материи, число звезд и т. д.

Поэтому мы никогда не станем утруждать себя рассуждениями о бесконечном. Действительно, было бы нелепо, поскольку сами мы конечны, давать ему какое бы то ни было определение и таким образом как бы пытаться ограничить его и постичь. Следовательно, мы не станем заботиться об ответе тем, кто спрашивает, бесконечна ли также и половина бесконечной линии, четно или нечетно бесконечное число и т. п.: ведь о таких вещах подобает размышлять лишь тем, кто почитает свой ум бесконечным. Мы же все то, для чего не можем установить в каком-то смысле границы, не будем рассматривать как бесконечное, но лишь как беспредельное. Так, поскольку мы не можем вообразить столь огромную протяженность, чтобы нельзя было постичь возможность существования еще большей, мы скажем, что величина потенциальных вещей неопределенна. И так как нельзя разделить некое тело на столько частей, чтобы отдельные части не мыслились как снова делимые, мы будем считать количественную делимость беспредельной. А поскольку нельзя вообразить себе такое число звезд, чтобы думать, что Бог не может создать еще большее, мы будем предполагать их число также неопределенно большим; то же самое относится и ко всему остальному.