Сомнамбулист - [67]

Иллюзионист подал ей тоненькую черную книжечку, подаренную ему в Ньюгейте Вараввой. Экземпляр «Лирических баллад».

Старушка открыла обложку и прочла посвящение.

— Это же моя книга! — воскликнула она с удивлением.— Знаете, я думала, что уже навсегда потеряла ее!

— А посвящение... оно было написано вашему отцу?

— Как вы нашли ее?

— По наследству досталась,— без запинки солгал мистер Мун. — Думаю, последний владелец купил ее на аукционе.

— Правда? Должна признаться, я и не знала, что вы такой любитель поэзии. Конечно, ваша репутация опережает вас, но... но это очень неожиданно.

— Я недавно стал интересоваться ею. Мне порекомендовал один старый друг.

— Боюсь, я не понимаю, как смогу вам помочь. К сожалению, мой отец уже покинул нас. Он помог бы вам куда больше, чем я.

— Просто расскажите все, что знаете. Расскажите о Колридже.

— Это было так давно,— задумчиво проговорила мисс Джиллмен.

— Как я вас понимаю. — Мистер Мун шлепнул по руке Сомнамбулиста, потянувшегося за очередным стаканом молока.— Вы последняя из тех, кто имел честь знать поэта лично.

Мисс Джиллмен слабо улыбнулась.

— Мне кажется, есть кое-какая разница. Когда он умер, я была совсем девочкой. Вы знаете, что он похоронен рядом с нашим маленьким церковным кладбищем? Мистер Колридж был хорошим человеком, несмотря ни на что.

— Как я понимаю, он жил тут, у вас?

— О да, он много лет жил наверху. С радостью покажу вам его комнату. Мой отец заботился о нем до самой его смерти, и хотя ему за это платили что-то вроде жалованья, но я уверена, делал он это из любви к поэту. Мистер Колридж был почти членом нашей семьи. Второй дедушка, если хотите. Он тогда уже почти совсем перестал писать. Лучшие его стихи были уже давно сочинены. Ну и, как вы, наверное, знаете, он пристрастился к этому мерзкому опиуму. Его увлечение было причиной больших страданий для всех нас.

Мисс Джиллмен говорила почти целый час, радостно делясь воспоминаниями о замечательном человеке, которого помнила с детства. Она рассказала им, как, брошенный женой и ребенком, пытавшийся бежать от несчастной любви, покинутый друзьями и почитателями, поэт пришел в Хайгейт и остался здесь как жилец и пациент в доме Джиллменов, где он надеялся найти исцеление и избавиться от своего приртрастия. Жильцом и пациентом он остался до конца жизни.

Мистер Мун вежливо слушал, а Сомнамбулист быстренько покончил с оставшимся печеньем, и время потекло в потоке анекдотов и воспоминаний. Великану казалось, они сидели словно в стеклянном пузыре, отделенные от внешнего мира и внимающие мисс Джиллмен. Затем он ощутил, как чужой рассказ вдруг непонятным образом стал вплетаться в его собственную историю.

— Был еще и мальчик, конечно же,— продолжила старушка.— В самом конце.

Мистер Мун поднял взгляд.

— Расскажите мне о нем.

— Он был подмастерьем, совсем ребенком, лет десяти. Обычно приносил наверх лекарства для старика. Предписания, как он сам это называл. Нам никогда не хотелось вслух называть это лекарствами.

Эдвард попросил продолжать, понимая важность ее рассказа.

— Он был рассыльным, этот мальчик. Вот так он в первый раз у нас и появился. Но Колридж очень привязался к нему. Брал его на прогулки, читал стихи. У нашей семьи был домик в Рамсгейте, где мы проводили выходные. Насколько я помню, он однажды приходил к нам туда. Они вместе играли на берегу. С собственным сыном у мистера Колриджа отношения никогда не ладились, и Нэд стал ему вроде замены. Он так обычно и говорил: Нэд мой наследник. Мой преемник.

— Нэд?

— Так его звали.

— А фамилия у него была? Мисс Джиллмен допила чай.

— Лав,— сказала она.— Нэд Лав. Нэд Любовь. Мистер Мун и Сомнамбулист переглянулись, раскрыв рты.

— О,— произнесла хозяйка,— это что-то значит для вас?

Вежливо отвергнув новую порцию чая, печенья и ностальгии, они вскоре распрощались с мисс Джиллмен. Прежде чем уйти, Эдвард вручил ей книжечку.

— Думаю, она ваша.

— Вы уверены? Она может много стоить.

— Я не испытываю нужды. Прошу вас, возьмите ее. Джиллмен с сомнением посмотрела на иллюзиониста.

— Я обижусь, если вы не примете ее. Старушка взяла книжечку и благословила гостей на

прощание.

Несмотря на бесчисленные недостатки, мистер Мун время от времени демонстрировал способность к проявлению доброй натуры, порой выглядывавшей из-под панциря мизантропии подобно лучику солнца из-под облаков.

Они покинули коттедж мисс Джиллмен и прошли около полумили до Хайгейтского кладбища. Осоловевший после череды завтраков Сомнамбулист все время зевал и постоянно спрашивал о цели их путешествия. Эдвард не отвечал, шагая вперед с упорством марафонца, приближающегося к концу дистанции и жаждущего финиша.

Они добрались до церкви и двинулись по высокой некошеной кладбищенской траве среди крестов, камней и плит, покосившихся словно от подземного толчка. Здесь не царило ощущение покоя, заслуженного тихого сна. В воздухе висело скорее зловещее чувство заброшенности. Они остановились у незаметной могилы. Надпись гласила:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ СЭМЮЭЛ ТЕЙЛОР КОЛРИДЖ

1772-1834

Из глубин к Тебе взываю

Сомнамбулист потупил голову в странном почтении, словно, столько услышав о человеке, который лежал в земле у его ног, он ощутил скорбь от его смерти.