Соловьев против Соловьева: Худеть или не худеть - [26]

Если себе не врать, то надо признаться, что бегаю я плохо, медленно и не очень красиво, да и удовольствия от этого никакого не получаю. Однако более эффективного способа жечь калории я не знаю, так что приходится терпеть и наслаждаться видом окрестностей. Тут-то меня и поджидали неприятности. К моему большому сожалению, одним из самых серьезных моих недостатков является излишняя склонность к соревновательности, как обратная сторона желания быть лучше, чем сейчас.

Конечно, нет никаких сомнений в том, что я не кенийский стайер, — для этого достаточно посмотреться в зеркало. Но если сомнения у кого-то еще остались, то смею вас заверить, что я не негр-альбинос, и с трудом ковыляющий кенийский дедушка обгоняет меня, бегущего на всех парах, на пять корпусов. Понимать-то я это понимаю, но когда совершенно неожиданно для себя я оказался в центре традиционного нью-йоркского забега, то вместо того, чтобы тихонечко отползти в сторону и продолжать черепашью прогулку, я решил, что мне не к лицу отступать. Нет, это самоубийственное решение пришло ко мне не сразу — только когда меня обогнали не только молодые атлеты и седые ветераны, но и столетние старушки с синюшными одуванчиковыми головами.

Описывать свои мучения я не буду — час спустя, еле живой, но сжегший море калорий, я ввалился в номер. Восстановиться мне не удалось в течение всего дня, что привело меня к очевидному выводу: необходимо слушать только свой внутренний голос.

Одна из проблем, с которыми мы сталкиваемся в процессе похудения, это излишний фанатизм. Жизнь вертится вокруг набора веса и избавления от калорий. Все время думаешь о том, сколько, чего и когда ты съел и каким образом потерять набранное. Это отражается и на окружающих: худеющий человек превращается в зануду-олимпийца.

Унижения в Центральном парке заставили меня отказаться от всякой соревновательности, смотреть не на окружающих, а на часы Polar на моей руке и держать темп в строгом соответствии с пульсом.

Америка меня не мучила. Не могу сказать, что на каждом углу меня поджидали гастрономические искушения и я страдал в борьбе с собой. Скорее наоборот: все разрешенное отличалось столь замечательным вкусом, что воспринималось как нечто новое, а моя страсть к лобстерам и вовсе была вознаграждена — здесь этого добра хоть отбавляй на каждом углу. В то же время должен не без грусти заметить, что цены в ресторанах от московских особо не отличаются, а вот по вкусу наши мне ближе.

Жизнь в Америке суматошная и веселая. Каждый вечер мы компанией ходили на Бродвей, и я наслушался мюзиклов на пару лет вперед. Где-то на третий вечер в середине первого отделения я вдруг абсолютно четко осознал, что слушать ЭТО я больше не могу даже под страхом смертной казни. Ни в коем случае не хочу сказать ни одного плохого слова ни о постановке, ни о жанре — это исключительно моя ущербность, я и на концертах классической музыки умираю на пятнадцатой минуте.

Больше всего меня поразило американское проявление политкорректности при выборе исполнителей. Я, конечно, все понимаю, но когда роль главной героини, красавицы и умницы, достается маленькому толстому чудовищу с линией талии на коленках и гигантской подушкой, игриво болтающейся под поясницей, — я уже не говорю о лице, где прыщавые рыхлые булочки щек подпирают булавочные глазки, а намек на лоб легко прикрывается тесемкой, — то тут я пас. Сам тот факт, что это чудовище еще и извергает из себя разной степени визгливости звуки, бесспорно, примечателен, но необходимость это терпеть два отделения мучительна. В кордебалете красавцы и красавицы под стать, так что единственное оправдание, которое я могу придумать, — что постановка все-таки нью-йоркская, и где-нибудь в Лос-Анджелесе все было бы по-другому.

Вернувшись после очередного культурного шока в номер, я по привычке включил телевизор и нарвался на рекламу какого-то парня. Парень размахивал книгой и кричал, что именно в ней он описал свой способ похудения и что сейчас он ест все, что только захочет, и не толстеет, потому как ему удалось выправить метаболизм. Поэтому всем срочно нужно заказывать его книгу, поскольку после ее прочтения уже больше никому никогда не придется сидеть на диете для восстановления идеальной физической формы.

Парень действительно выглядел неплохо, и по сравнению с его недавними фотографиями контраст был разительный. Не могу сказать, что я заинтересовался: рекламы такого рода продуктов, как и самых разнообразных программ снижения веса, рекламируемых врачами, домохозяйками, звездами, — множество, и все они строятся по одному принципу: вот раньше я был жирный урод и все меня не любили… куча проблем… махнул на себя рукой (унылые высвеченные фотографии, неухоженные волосы, мешковатая одежда, лицо без улыбки) — а потом я услышал (прочитал) о программе питания и вот уже через несколько недель страшно похудел-помолодел-подтянулся-загорел-улыбнулся-обзавелся семьей-разбогател — и все благодаря именно этому продукту. СРОЧНО звоните и заказывайте! И на экране появляются жирные люди, отбрасывающие в сторону пакеты с чипсами и выкарабкивающиеся из своих старых уродливых мягких кресел, для того чтобы дозвониться по указанным телефонам и сделать заказ. Чушь полная. По своей сути все эти программы сводятся к уже упомянутому мной мудрому замечанию «в Освенциме толстых не было». Цинично, но справедливо.