Соломенная шляпка и другие водевили - [57]

Арман. Он?

Перришон. А вы мне говорили, что он в тюрьме!

Майор (входит). Я там действительно был, но вышел. (замечает Армана.) А, мсье Арман, я только что заплатил то векселю, который у вас находится, и все проценты тоже…

Арман. Отлично, майор… Я думаю, что вы на меня не в претензии — вам ведь так хотелось попасть в Клиши!

Майор. О, я обожаю Клиши… Но не в те дни, когда я должен драться. (Перришону.) Я в отчаянии, мсье, что задержал вас и заставил себя ждать… Теперь я к вашим услугам.

Жан (в сторону). Бедный хозяин!

Перришон. Надеюсь, мсье, вы не считаете меня приметным к тому инциденту, который только что произошел?

Арман. Конечно, нет. Ведь мсье только что выразил не свои сожаления по поводу того, что не мог с вами встретиться.

Майор (Перришону). Я ни секунду не сомневался в этом и считал вас честным соперником.

Перришон (высокомерно). Смею надеяться, мсье.

Жан (в сторону). А он держится солидно, наш хозяин-то.

Майор. Мои секунданты ждут у ворот… Поехали.

Перришон. Поехали!

Майор (вынимает часы). Как раз двенадцать.

Перришон (в сторону). Двенадцать!.. Уже!..

Майор. Мы будем на месте в два часа.

Перришон (в сторону). В два часа! Да их уже и след постынет!

Арман. Что с вами?

Перришон. Со мной… Со мной… Господа, я всегда считал, что благородно признавать свои ошибки.

Майор и Жан (удивленно). Что?

Арман. Что он сказал?

Перришон. Жан… Оставь нас!

Арман. Я тоже пойду.

Майор. Нет, простите, я хочу, чтобы наш разговор состоялся при свидетелях.

Арман. Но…

Майор. Я прошу вас остаться.

Перришон. Майор… Вы храбрый вояка… А я… Я люблю военных! Я признаю, что был виноват перед вами… И прошу вас поверить, что… (в сторону.) А, черт, перед собственным слугой приходится говорить! (громко.) …прошу поверить, что у меня и в намерениях не было… (делает знак Жану удалиться, но тот будто не понимает. В сторону.) А, ладно. Я его сегодня же выставлю за дверь. (громко.) …ни даже в мыслях… оскорбить человека, которого я уважаю и перед которым преклоняюсь!

Жан (в сторону). А хозяин-то струсил!

Майор. Значит, мсье, вы выражаете мне свои сожаления?

Арман (поспешно). И извинения тоже!..

Перришон. Не иронизируйте, пожалуйста, не иронизируйте. Пусть говорит майор.

Майор. Так это все-таки сожаления или извинения?

Перришон (нерешительно). Ммм… Наполовину одно, наполовину другое.

Майор. Мсье, вы черным по белому написали в книге для путешественников в Монтанвере, что «майор…».

Перришон (поспешно). Я отказываюсь от этого слова, я беру его назад!

Майор. Вы его взяли назад здесь, но не там! А там оно красуется посреди страницы, и любой проезжий может его прочесть.

Перришон. Да что же, мне теперь ехать туда и вычеркивать его, что ли?

Майор. Я не смел об этом просить вас, но, раз вы сами предлагаете…

Перришон. Я?

Майор. …то я согласен.

Перришон. Позвольте…

Майор. О, я не требую, чтобы вы отбыли сегодня же. Отнюдь нет!.. А вот завтра…

Перришон и Арман. Как?

Майор. Как? А так: первым же поездом; там вы собственноручно по доброй воле вычеркнете две злые строчки, которые случайно вышли из-под вашего пера… Вы меня этим очень обяжете.

Перришон. Да, конечно… Так, значит, мне надо возвращаться в Швейцарию?

Майор. Во-первых, Монтанвер — в Савойе… А это теперь уже Франция!

Перришон. Франция — королева всех стран!

Жан. Но ведь это так далеко!

Майор (с иронией). Мне остается лишь воздать должке вашему миролюбию!

Перришон. Терпеть не могу кровопролития.

Майор (смеется). Могу вам сообщить, что я вполне удовлетворен. (Арману.) Мсье Дерош, еще несколько моих векселей ходит по рукам, так что, если какой-нибудь из них впадет к вам, я рассчитываю на вашу снисходительность! (кланяется.) Господа, имею честь!..

Перришон (кланяется). Майор…

Майор уходит.

Жан (Перришону, опечаленно). Ну вот, мсье, ваше дело и улажено…

Перришон (вспылив). А ты… Я тебя рассчитываю! Иди собирай вещи, скотина!

Сцена шестая

Арман, Перришон.

Перришон (всторону). Ничего не попишешь… Пришлось принести извинения! И это мне-то, чей портрет будет висеть в музее! А кто во всем виноват? Все этот мсье Арман!

Арман (стоит в глубине гостиной, в сторону). Вот несчастный, просто не знаю, что ему сказать.

Перришон (всторону). Да что же это такое! Уйдет он когда-нибудь или нет! Может, он еще какую-нибудь услугу хочет мне оказать? Нечего сказать, хороши его услуги!

Арман. Мсье Перришон!

Перришон. Что вам угодно?

Арман. Вчера, расставшись с вами, я отправился к моему приятелю — чиновнику из таможенной администрации. Я говорил с ним о вашем деле.

Перришон (сухо). Вы очень любезны.

Арман. Все в порядке!.. Суда не будет.

Перришон. Отлично!

Арман. Только вам придется написать несколько слов и выразить свое сожаление таможеннику.

Перришон (вспылив). Что такое? Извиняться?! Опять извиняться?!. Да что вы во все вмешиваетесь, в конце-то концов!

Арман. Но…

Перришон. Когда вы перестанете поминутно влезать в мою жизнь?

Арман. Я вас не понимаю!

Перришон. Да, вы влезаете во все! Кто вас, например, просил сажать под арест майора? Если бы не вы, мы были бы там ровно в полдень.

Арман. Но ничто не мешало вам поехать туда в два часа.

Перришон. Это далеко не одно и то же.

Арман. Почему?

Перришон. И вы еще спрашиваете — почему? Потому что… Не скажу почему! (в ярости.) Довольно оказывать мне услуги, мсье, хватит. Отныне если я свалюсь в пропасть, то прошу вас не вытаскивать меня оттуда. Лучше я заплачу потом сто франков проводнику… Да, я знаю, это стоит сто франков… Так что гордиться тут особенно нечем. И потом, я буду вам премного благодарен, если вы не станете менять часы моих дуэлей и предоставите мне возможность отправиться в тюрьму, если мне захочется.