Солома - [19]

— Сэр, — он отвечал, — раз уж вы меня знаете, то помогите мне, если можете, ради Господа! Ибо жить мне или умереть, но я не могу больше терпеть эту боль.

— Не тревожьтесь, — сказал отшельник, — ибо вы будете ещё долго жить и благоденствовать.

И с тем отшельник призвал к себе двоих слуг, и они перенесли сэра Ланселота к нему в дом, быстро сняли с него все доспехи и уложили его на постель. И тогда отшельник сразу же остановил ему кровь, дал ему испить доброго вина, так что он пришёл в себя и силы начали к нему возвращаться. Ибо в те дни обычай был не таков, как теперь: тогда отшельниками становились только рыцари, некогда доблестные и благородные, и эти отшельники содержали богатые дома, где оказывали гостеприимство всем попавшим в беду.

А теперь мы обратимся к королю Артуру, оставив сэра Ланселота у отшельника. Когда съехались короли с обеих сторон и назначен был большой пир, король Артур спросил короля Северного Уэльса и его дружину, куда же девался рыцарь с красным рукавом на шлеме.

— Приведите его ко мне, — молвил король, — дабы он мог получить все хвалы и почести и награды, которые ему причитаются.

В ответ сказали ему сэр Галахальт-Высокородный Принц и Король-с-Сотней-Рыцарей:

— Мы боимся, что этот рыцарь так пострадал во время турнира, что едва ли мы его ещё когда-нибудь увидим. И это величайшей жалости достойно.

— Увы, — сказал король Артур, — как это могло статься? Неужели он так сильно ранен? Однако как его имя? — спросил король Артур.

— Правду сказать, — они все отвечали, — мы не знаем ни имени его, ни откуда он родом, ни куда держал он путь.

— Увы, — сказал король, — это плачевнейшие вести, какие я слышал за последние семь лет! Ибо за все земли, которыми я владею, я не согласился бы, чтобы этот рыцарь был убит.

— Сэр, а разве вы знаете, кто он? — спросили все.

— Что до этого, — отвечал король Артур, — то, знаю я его или нет, вы от меня ничего об нем не услышите, до тех пор пока всемогущий Иисус не пришлёт мне от него добрых вестей.

— Клянусь головой, — сказал сэр Гавейн, — если в самом деле этот добрый рыцарь так жестоко ранен, то это большой ущерб для всего королевства, ибо он — один из благороднейших рыцарей, какого я когда-либо видел на турнирном поле с копьём или мечом в руке. И если только возможно найти его, я его найду, ибо я уверен, что он не мог далеко уехать из этого города.

— Сэр, вы правы, — сказал король Артур, — вы его разыщете, но, может быть, ему настолько худо, что он себя не помнит.

— Упаси Иисусе! — отвечал сэр Гавейн: — Но если я найду его, то непременно узнаю.

И с тем сэр Гавейн, взяв с собой оруженосца, сел на лошадь и объездил на шесть миль всю округу Камелота, но так и возвратился, не узнав про него никаких известий. А через два дня король Артур и вся его дружина отправились обратно в Лондон. И на возвратном пути случилось сэру Гавейну стать в Астолате на ночлег у того самого сэра Барнарда, у которого останавливался сэр Ланселот.

И вот когда сэр Гавейн удалился на отдых, сэр Барнард, старый барон, явился к нему в покой вместе со своей дочерью Элейной, чтобы приветствовать и расспросить его о новостях и о том, кто завоевал первенство на турнире в Винчестере.

— Да поможет мне Бог, — отвечал сэр Гавейн, — там были два рыцаря с белыми щитами, и один из них ещё носил красный рукав на шлеме, и он-то как раз и выказал себя лучшим изо всех рыцарей, кого я когда-либо видел на турнирном поле. Ибо, думается мне, — сказал сэр Гавейн, — этот рыцарь с красным рукавом один сокрушил сорок рыцарей Круглого Стола, да и его товарищ тоже бился славно и искусно.

— Слава Господу, — сказала Прекрасная Дева из Астолата, — что этот рыцарь так преуспел на турнирном поле! Ибо он — первый, кого я полюбила в жизни, и, клянусь, будет последним, кого я когда-либо полюблю.

— Вот как, прекрасная девица? — сказал сэр Гавейн. — Значит, этот добрый рыцарь — ваш возлюбленный?

— Именно так, сэр, — она отвечала, — он мой возлюбленный.

— Тогда вам известно его имя?

— Нет, сэр, — отвечала девица, — имя его мне не известно, и откуда он к нам прибыл, я тоже не знаю, знаю только, что я люблю его, и в этом клянусь перед Богом и перед вами.

— А как же вы с ним познакомились? — спросил сэр Гавейн.

ГЛАВА XIV

Как сэр Гавейн остановился в Астолате и там узнал, что рыцарь с красным рукавом на шлеме был сэром Ланселотом

И она рассказала ему всё, что вы уже слышали, и как её отец послал с ним её брата служить ему, и как он отдал ему щит её другого брата, сэра Тиррея.

— А здесь у меня он оставил свой щит.

— Для чего же он так сделал? — спросил сэр Гавейн.

— Для того, — отвечала девица, — что его собственный щит хорошо знаком всем благородным рыцарям.

— Ах, благородная девица, — сказал сэр Гавейн, — не соблаговолите ли вы дать мне взглянуть один раз на этот щит?

— Сэр, — она отвечала, — он у меня в комнате, покрытый чехлом, и если вы последуете за мною, вы его увидите.

— Нет, нет, — сказал сэр Барнард своей дочери, — лучше пошлите за этим щитом.[14]

Когда же щит был принесён, сэр Гавейн снял с него чехол, и когда он увидел щит, он сразу узнал, что это щит сэра Ланселота и его герб.