Соло - [15]

Во всяком случае, я не могла сейчас его бросить. Это все равно, что ударить упавшего духом человека.

Он поморщился.

— Ауч.

— Не будь таким ребенком.

Если бы еще мои дурацкие руки перестали дрожать, выдавая меня. К счастью Джимми вроде бы не заметил. Чем больше я хлопотала над его лицом, тем злее становилась. Нет, ну правда, не день, а сплошное дерьмо. Мал потерял чудесную мать, в то время как Джимми и Дэвид пострадали от встречи со своей очень даже живой и долбанутой до мозга костей мамашей. Где, черт возьми, в этом была справедливость?

После нескольких использованных пакетов марлевых салфеток и моря дезинфицирующего средства мы закончили. Если стерва оставила ему шрамы, то в следующий раз я сделаю кое-что похуже, чем просто толкну ее задницу. На всякий случай я тщательно смазала кремом с антибиотиками открытые раны, пока его щека не стала выглядеть белой, как у снеговика.

— Нужно было толкнуть ее сильнее, — сказала я. — Прости, я знаю, она твоя мама, но...

— Больше не вытворяй подобное дерьмо, — сказал он. — Она неадекватна, Лена. Ты могла бы пострадать.

— Ха. Тогда тебе пришлось бы слушать мое нытье.

— Черта с два.

— Что, ради меня не сыграешь медбрата Джимми? Я сейчас расплачусь.

Я тихонько засмеялась. Если я смогу сохранить легкий и непринужденный настрой, то все будет хорошо. Или по крайне мере, сохранить его легким и непринужденным, насколько это между нами возможно. Вот только из-за ауры страдания, что витала вокруг него, было невозможно держаться на расстоянии.

— В этом нет твоей вины, — сказала я.

Он отвернулся; его руки крепко обернулись вокруг аптечки, от чего та снова заскрипела.

— Закончила?

Осторожно я продолжила наносить крем. Моей главной проблемой был рот. Точнее то, что я использовала его гораздо чаще, чем следовало. Больше всего это раздражало, когда он как одержимый начинал разбрасываться информацией, не принося никакой пользы, а только заставляя выглядеть глупой.

— Как-то я встречалась с парнем, который продал мою машину ради травки.

Джимми откинулся назад, подальше от моих пальцев.

— Дохренища травки.

— Да уж, — я уперла кулаки в бедра, удерживая жирные от крема пальцы подальше от тела. — Иногда просто необходимо обрывать все связи с некоторыми личностями, ради собственного блага.

— Думаешь, я об этом не знаю? — спросил он обманчиво спокойным голосом.

— Тогда, на улице, ты не мог задеть ее, — сказала я. — Но ей нужно было уйти. Мне показалось, что последнее, что я могу сделать — это подтолкнуть ее в правильном направлении. И я не жалею об этом.

— В следующий раз не вмешивайся.

— А будет следующий раз?

— Надеюсь, что нет.

От боли в его глазах разрывалось сердце. Боже мой, он убивал меня. Это должно прекратиться.

— Все готово, — заявила я и отвернулась, чтобы помыть в раковине руки. С прикосновениями более чем достаточно. Они подпитывали ту нелепую идею, в которой мы с Джимми были близки, как друзья или вроде того. Но мы ими не были, так что нужно выбросить это из головы. История гласила так: только глупышка могла позволить себе испытывать чувства к парням; мое же сердце до самого конца оставалось закрытым. Моя коллекция из бывших идиотов была эпичной. Когда дело доходило до смешивания пенисов и чувств, я себе не доверяла. Он просто был моим боссом — ни больше ни меньше.

Джимми стоял позади меня и потягивался.

— Паршивый выдался день.

— Ага.

— Жду не дождусь, когда он закончится, и мы сможем поехать домой.

Он посмотрел через мое плечо на свое отражение в зеркале.

— Лена, я не могу выйти в таком виде! Господи.

— В аптечке не было подходящей повязки, чтобы покрыть твою щеку. Я сделала все, что могла из того, что было под рукой.

— Я по-идиотски выгляжу.

— Нормально ты выглядишь, — поиздевалась я.

Он пробормотал под нос ругательства.

— Может, успокоишься?

— Я не с тобой разговаривал, — проворчал он.

Он наклонился, и я двинулась вперед, только места больше не было. Нужно избегать любого соприкосновения с его передом и моей спиной любой ценой. Но в этой комнате было практически невозможно избежать прикосновения к своему заду. Уж поверьте мне, я пыталась. Так что я перестала протискиваться дальше, чтобы освободить ему дорогу. Вряд ли мне удастся уменьшить себя до размеров, о которых девушке можно только мечтать.

Стоя за мной он начал тыкать пальцем в свою щеку, строя странные рожицы.

— Прекрати, — сказала я. — А то у тебя снова пойдет кровь.

Ледяные голубые глаза сузились, глядя на меня в зеркале.

— Почему бы мне не пойти к мистеру Эриксону и спросить, сможет ли он одолжить тебе рубашку?

В знак согласия он кивнул подбородком. В девяти случаях из десяти Джимми предпочитал использовать этот метод вместо разговоров. Ведь это куда эффективнее, чем тратить время на настоящие слова.

— Эм, Джимми? Ты бы не мог перестать разглядывать себя в зеркале на минутку...

— Что?

— Здесь мало места. Ты бы не мог подвинуться, чтобы я вышла, пожалуйста?

Он окинул мою спину взглядом, затем изгиб моей пышной задницы, и то маленькое пространство, не больше волоска, что осталось между нами. Без комментариев он шагнул влево, чтобы я смогла пройти вправо.

— Спасибо, — сказала я.