Соло на одной клавише - [15]
Янь: За что?
Инь: Откуда мне знать.
Янь: Забей. Может, она не выспалась.
Инь: Это я не выспалась, готовилась всю ночь.
Янь: Ну, вот видишь, а ей не спать не с кем.
Инь: У каждого свой секс.
Янь: У каждого под своим углом. Плохой день?
Инь: Ага, дождь. По всему лицу дождь.
Янь: Не вешай носа, даже если на другом конце повесили трубку.
Инь: Экзамен сдала на 4, а знала на 5.
Янь: Это горько, хотела пить шампанское, а налили текилы.
Инь: Может я преувеличиваю?
Янь: Не иначе.
Инь: Послезавтра ещё один. Чувствую, завалю. Чёрт, все мне говорят, что я пессимистка, я даже сама начинаю в это верить. Ты, как мужчина, можешь объяснить что это такое? Только не надо рассказывать мне историю про полупустой стакан. Лучше скажи как с этим бороться?
Янь: Скоро приеду, налью до краев!
Инь: Я не люблю текилу, особенно, когда в ней замаринованы твои утренние губы.
Перегар ударил Марине воспоминаниями, когда утром, лёжа рядом со спящим мужем, она была вынуждена перекладывать свою голову, чтобы её нос находился как можно дальше от выдоха, или, точнее сказать, выхлопа мужа. Она ненавидела запах перегара. Правда, сейчас в её жизни и такого не было.
Янь: Ты на какой вопрос не ответила?
Инь: Какая у тебя цель в жизни?
Янь: Объясниться ей в любви.
Инь: Сначала мне.
– Природа в городе была как уныние уродлива, все всё время ждали суицида солнца, оно никак не вешалось, никто не знал, чем это исправить. У человечества на это не хватало чувства юмора и чувства собственного достоинства. Все лучшие достоинства вложены в собственность. Но тут появилась она и вытолкнула из себя красоту наружу, через все формы своего сосуда, из которого каждый хотел отхлебнуть. Она молчала, тем самым привлекая к себе ещё больше внимания, мужчины, те приходили и уходили со словами, женщины завистливо фыркали, красивые слова лежали кучами у её ног и гнили, молчание было бессмертно, – вещал заговорщицки мужской голос за кадром. Пока главные герои застыли в тревожном ожидании.
Максим сидя на кровати, надевал носки. «Если начать анализировать женские поступки, всякая логика, какой бы она ни была железной, тут же подвергается коррозии капризов», – хотел поспорить его мозг.
Тем временем голос всё продолжал.
– Она жила между бывшим мужем и настоящим, один звал вернуться, другой не отпускал. Чем дольше это продолжалось, тем отчётливее она понимала, что не любит ни того, ни другого. Она стояла, как регулировщик посреди перекрёстка со сломанным светофором, и пыталась урегулировать движение своей души.
Когда подключились остальные герои, Максим тщетно пытался найти второй носок.
– Неужели есть что-то сильнее надежды?
– Есть: ожидание. Я способна ждать, даже когда нет никаких надежд.
– А интеллект тебе не будет мешать?
– Нет. Интеллект имеет только один недостаток: чем умнее становишься, тем сложнее получать удовольствие.
– Что ты ищешь? – недовольно зашевелилась в постели жена. Марина внимательно следила за фильмом.
– Ты не видела поцелуй?
– Какой поцелуй?
– Ну какой-какой? Как обычно, глубокий, жадный.
– Может, лучше кофе сваришь, хватит ерундой заниматься.
– Я на кухне тоже смотрел.
– У-у-у-у-у-у-у-у, – застонала она. – Вот ты зануда. Мне кажется, ты отлично обходишься без них.
– Ты так красиво лежала.
– Хватит льстить, я уже про носок, который ты потерял, – смотрела она на его голую ступню.
– Включи голову! Не будь такой дурой!
– Ты не боишься, что тогда я перестану любить тебя?
– Это лишнее.
– Ты давно уже ни черта не видишь, кроме своей прекрасной работы.
– Что я не вижу?
– Меня не видишь, – выключила звук телевизору жена, так как пошла реклама.
– Ты про новые штаны? Я их ещё вчера увидел прекрасный цветок, он расцвёл в вазе джинсов, просто промолчал. Тебе, кстати, идёт, – подошёл я к любимой и, положив свою ладонь чуть ниже бёдра, подхватил словно стройную ножку бокала рукой и начал медленно поднимать: – Я хочу выпить за неувядающую красоту, океаны ласки твоей до дна, – нагнулся и поцеловал её в колено, – пью тебя звёздами, небом и космосом, в угоду твоему тщеславию, влюблённости, запоночки расстегиваю и разбрасываю, – вырвалась из меня рифма.
– Это чьи стихи?
– Это не стихи, это я.
– Когда я видела знак вопроса, я думала, ты работаешь, а ты стихи, оказывается, пишешь.
– Не пойму, при чём здесь знак вопроса, – заглянул я под диван.
– Видел бы ты себя в профиль, когда сидишь за компьютером.
– Ну так ты ответь, я, может, и выпрямлюсь, – разогнулось моё тело, а глаза пошли шарить на следующий уровень.
– Иногда мне кажется, что твой вгляд хуже скотча, липнет ко всем, кроме меня, собирает букеты на чужих полянах, отклеить его нет никаких сил.
– Разве? – наконец, нашёл я беглеца на книжной полке.
– Я даже зависть читаю по твоим бегущим глазам.
– Да, да, да. Какому счастливчику гулять в этом саду? – опустил я её ногу. – Почему люди остывают так быстро к тому, что рядом, к тому, кто предан. А тебе тем временем нужна постоянно твёрдость мужской силы, а не бессилие законопослушного гражданина. Я знаю.
– Хватит паясничать. Не надо строить из себя женатого человека дома, чтобы потом разрушать его за пределами. Надо быть честнее. И почему законопослушного?
Если вы никогда не были в стране, где валяются поцелуи, то можно получить визу или даже вид на жительство, просто скинув маски, как это сделали герои одной венецианской истории.
В Питер стекались те, у кого с удачей была напряженка. Им казалось, что приехать сюда стоило только ради того, чтобы тебе фартило всю оставшуюся жизнь. Они еще не знали, что совсем скоро Питер проникнет в их дом, в их постель, он будет все время рядом; куда бы они ни уезжали от этого города, он будет сидеть у них под кожей, как у героев этой истории, где отношения на завтрак, обед и ужин не только со вкусом белых ночей, но и с привкусом серых будней.
Хорошо быть семейным: ты крутишь фарш, она лепит пельмени. Идиллия. Совсем другое дело одиноким: она крутит хвостом, ты лепишь горбатого, а пельмени ждут вас в ближайшем ночном магазине, если дело до них дойдет. Стоило только отвлечься, как кто-то обнес твой дом, похитил не только счастье, не только своего человека, но даже твои дела, оставив тебе только вид из окна. И чем чаще ты смотришь в него, тем чаще приходит одиночество и похищает все мысли.
«Привязанность» – я вязал этот роман несколько лет (часть книги даже выходила в свет отдельным изданием), то откладывая текст, считая его законченным, то возвращаясь к нему вновь, будто что-то забыл. Сказать. Важное. Слишком глубока тема, слишком знакома каждому из нас, слишком близка, слишком болезненна. Речь не только о привязанности одного человека к другому, к тем, кто нас любит, но еще сильнее – к тем, кто недолюбливает, к деньгам, к вещам, к гаджетам, к месту, к Родине, к привычкам, к дому, к друзьям нашим меньшим, к обществу, к болезням, к работе, к обстоятельствам, к личному, безличному и наличному.
В этой «Кулинарной книге» вы не найдете способов приготовления любимых блюд. Только рецепты отношений между мужчиной и женщиной. Насыщенные солью любви, сладостью плоти и специями души, они придают неповторимый вкус этим блюдам. Приятно удивляет их подача и сервировка. Роман придется по душе всем, кто любит вкусно почитать.
Легко ли сыграть роль любовницы на театральной сцене, если репетировать ее придется в личной жизни? И стоит ли так драматизировать, когда на кону мечта, а спектакль на каких-то пару актов? Новый роман Рината Валиуллина – своеобразная матрешка, где одна история скрывается в другой, одна тема порождает множество, задевает за живое многих – роковых или легкомысленных, многообещающих или пустых. Смешивая настолько разные ингредиенты в одном блюде: природу любви и муки творчества, испанскую корриду и закулисную возню, грусть психоанализа и радость любопытства, – автор лукаво подает его под названием «Легкомыслие».
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!