Моряков нахмурился. Артельщик крякнул от удовольствия. А Робинзон почесал за ухом. Положение становилось довольно острым. Только Солнышкин и Пионерчиков были уверены, что их друг скажет «нет», но Перчиков рассмеялся и сказал:
— Да, я буду великим, как ты.
— Предатель! — выпалил Пионерчиков. А Солнышкин дал другу такого пинка, что Перчиков тоже подпрыгнул.
На обидчиков тотчас, нацелился десяток копий. Моряков вскочил, артельщик полез под скамью, но великий вождь островитян Перчиков великодушно махнул рукой:
— Я их прощаю!
Он еле сдерживался от смеха. Радист, конечно, не собирался бросать ни друзей, ни свою рубку, в которой так весело попискивали сигналы спутников. Просто он неожиданно обнаружил в себе дипломатические способности.
— Я буду вождём, — сказал он, и над океаном пронёсся радостный вопль.
Бот вдруг взлетел вверх: это дельдьфины подбросили Перчикова, как солдаты подбрасывают своего полководца.
— Но сейчас я очень занят, — сказал Перчиков. — Каким бы я был вождём, если бы так просто бросил свой пост? (С этим доводом все согласились.) Поэтому, пока я плаваю, я должен назначить заместителя. — Он посмотрел на каждого из своих друзей.
Все притихли. Артельщик всплеснул руками:
— Это очень правильно — заместителя! — И во рту у него, кроме трёх золотых зубов, что-то ярко блеснуло.
Но Перчиков этого не заметил, потому что Солнышкин показывал ему в это время кулак, а Пионерчиков, испугавшись, как бы не назначили заместителем его, — сразу оба!
— Я оставлю заместителем тебя, — сказал Перчиков и посмотрел на старого доброго вождя островитян. — Ты будешь править островом и каждый день съедать вместо меня по жареному поросёнку!
Старый заместитель был польщён. Он улыбнулся. Воины застучали копьями о щиты и разомкнули кольцо. Солнышкин сиял, Пионерчиков алел. И под шум океана дельфины вынесли бот прямо к борту «Даёшь!» откуда доносился лай: это лаял Верный, который всё время охранял островок Робинзона.
Рядом с ботом летела пирога, нагружённая кокосовыми орехами и бананами. Лучшие воины острова провожали в дальнее плавание своего мудрого вождя и его друзей.
Наконец старший из воинов передал Перчикову щит и копьё. И «Даёшь!» быстро покатился на юг, к Антарктиде.
ВАЖНАЯ НОВОСТЬ ДЛЯ СОЛНЫШКИНА
Конечно, рубка Перчикова была гораздо меньше прекрасного острова, но зато здесь в руках у радиста был весь мир. Перчиков сел к столу, включил аппарат, и со всех концов земли понеслось: точка-тире, точка-тире…
«Сегодня из Океанского порта в героический Вьетнам ушёл пароход с подарками советских пионеров».
«Юннаты колхоза „Крепкий аппетит“ вырастили дыню небывалой величины. Скоро на Выставке достижений народного хозяйства можно будет увидеть её макет. Сама дыня, к сожалению, не сохранилась. Она издавала такой соблазнительный аромат, что после долгих споров её решили съесть. Ели дыню всем колхозом два дня».
Перчиков даже облизнулся. Тоже ещё юннаты! Не могли оставить полдыни для тех, кто в море!
И он сердито потянул к себе следующую ленточку…
«В Антарктиду пришла настоящая весна. Как нам сегодня сообщили, на побережье ледовитого материка высадился первый пингвиний десант…»
Это было так здорово, что Перчиков не мог усидеть на месте. Сообщение было очень кстати! Он схватил ленту и помчался в каюту.
Солнышкин укладывал под койку замечательные трофеи, и вся каюта была похожа на морское дно. На столе краснели ветви кораллов, у иллюминатора лежала великолепная гулкая раковина, а по палубе перекатывались орехи.
Но главного трофея не было. Он затерялся на дне маленькой лагуны. И Солнышкин, вздыхая, рассматривал коралл, который привёз для Марины.
— Грустишь? — сказал, входя, Перчиков. — А в это время поступают такие сообщения! — Радист подмигнул и протянул Солнышкину ленту.
Солнышкин равнодушно взял её, но в следующий миг его руки забегали с быстротой телетайпного аппарата. Буквы на ленте чернели, как пингвины на снегу.
— И мы увидим их? — крикнул Солнышкин.
— Конечно! — без тени сомнения заверил его Перчиков. — Все пингвины Антарктиды будут у нас! — Он сунул руку в карман, словно там лежала Антарктида с пингвинами.
В каюте стало светлей и просторней. Перчиков был доволен. Кажется, он утешил друга.
— Подумаешь, жемчужина, — усмехнулся Солнышкин. — Разве в ней дело?
Впереди сверкала Антарктида. Земля Перчикова. Земля Робинзона. Земля… Марины.
И Солнышкин взял с койки алый коралловый куст.
В каюте Марины никого не было. Солнышкин быстро положил ей на подушку свой подарок и вышел.
Скоро он услышал стук двери, а потом радостный крик Марины:
— Пионерчиков, вот так Пионерчиков! Солнышкин побледнел. Ему очень хотелось, чтобы Марина узнала, что Пионерчиков здесь ни при чём… Но не мог же Солнышкин сказать ей об этом сам! И он сердито ходил из конца в конец по палубе парохода, который летел к Антарктиде.
А в одной из его кают сиял разукрашенный пчелиными укусами артельщик. Опухоль со щеки, правда, у него уже спала, но зато на груди появился целлофановый мешочек, в котором — хе-хе! — ярче всех Антарктид сверкала жемчужина величиной с голубиное яйцо.
