Солнечный зайчик - [7]

– А, и ты сюда спать пришёл. Ну, ничего. Давай ложись, будешь нас охранять.

После этих слов она не произнесла больше ни одного слова за вечер. Миша так и не понял, радоваться этому или нет, но факт оставался фактом: у жены нервный срыв. Про сумасшествие думать просто не хотелось.

Все помылись и улеглись по местам (Миша сделал себе место на полу на спальном мешке), он, как их охрана и опора пошёл и выключил свет в спальне, а затем и в зале. Перед выходом со спальни обратил внимание на потолок, пятно было на том же месте. Когда оно перемещается и как это делает: плавно или рывком? Хотя зачем ему это знать?

Миша разместился на полу и уже закрыл глаза, как вдруг услышал в спальне тихий детский смех. Даже можно сказать непродолжительный смех, простой и чистый, как могут смеяться только дети. Да вот только от этого смеха его пробрал такой озноб и страх, что он даже побоялся открыть глаза, чтобы увидеть свою семью. С дивана раздался истерический смешок жены, а затем натужный вздох. Оля рассмеялась, а он лежал на полу и не мог даже открыть глаза от страха, чтобы увидеть, как его жена сидит на краю дивана и смотрит на него.

– Ну что, охраняешь нас? Ну, охраняй, охраняй, защитничек, – после этих слов она опять легла на кровать и засмеялась, что в это время делал сын, Миша так и не узнал, хотя тот чудесным образом быстро уснул.

В голове пронеслась мысль, что он забыл покормить домового, но он теперь был просто уверен в том, что это точно не домовой играется своим призрачным фонариком в их спальне. Хотя, и в этом уверенным быть просто нельзя.

***

Он так и пролежал в одной позе всю ночь, боясь уснуть, да сон и не шёл к нему, так как вместо сна пришёл дикий страх на всю ночь. Рассвет он встретил с радостью, не увидев, но почувствовав его через веки. В голове теперь кружилась только одна мысль, что вся нечисть с рассветом куда-то уходит, а значит можно спокойно открыть глаза и хотя бы сходить в туалет, да и рука уже затекла так, что сил терпеть не оставалось.

Через пару секунд дом огласил жуткий мужской крик. Когда Миша открыл глаза, то увидел, что прямо над диваном, над тем местом, где спал Лёша, было всё то же пятно, которое за время его ночной «стражи» перебралось в зал. А может, это было второе пятно? Но подумать об этом он не успел, так как проснулась жена и тоже увидела произошедшие в комнате изменения.

– Ха, – сказала она с явным пренебрежением в голосе, – ну что доохранялся? Ты глаза открыл-то за ночь хоть раз, а то, как не гляну, лежит, жмурится. Хотя бы понимал когда и как оно сюда перебралось.

Значит, жена тоже не спала, или просто просыпалась, но это было и не важно. Важно было только то, что произошло за ночь в комнате. И самое главное, хотелось понять, есть ли пятно в спальне, но то ли сон сморил его, то ли он просто потерял сознание от переполнявших его эмоций, но в какой-то момент он просто отключился…

***

Всё же руку пришлось разжать, несмотря на затёкшие пальцы. Отвёртка выкатилась на пол, прокатившись по спальному мешку. Прошло пару часов с момента его пробуждения и обнаружения пятна на потолке. Миша перевёл взгляд на отвёртку и снова посмотрел на потолок. Пятно было там. Он мог поклясться, что оно было точно той же формы и того же размера, что и в спальне. Неужели оно перебралось сюда? Как? Через коридор? А может ему стены не помеха? Надо посмотреть в спальне, всё равно на улице уже светло.

Жены в комнате уже не было и Миша от понимания того, что он не контролировал её в течение нескольких часов, побледнел от страха. На вялых ногах он прошёл в спальню и обнаружил здесь жену. Оля сидела, прислонившись спиной к стене, и смотрела в окно.

Ему пришлось стать в проходе. Медленно переведя взгляд на потолок, Михаил попытался найти пятно, но так и не смог. Страшное предположение оказалось правильным: теперь оно в зале, прямо над сыном. Кинув взгляд на Олю, он задумался. Что сказать он просто не знал. С одной стороны было стыдно, так как охранника с него так и не получилось, а с другой стороны, он вспоминал смех и интонацию жены, с которой та говорила с ним ночью и утром, и ничего говорить ей не хотелось.

Оля заговорила первая, и в этот момент ему даже показалось, что к ней вернулся разум, хотя назвать её слова полностью разумными он не мог.

– Сходи за священником. Дай ему любых денег. Пусть он освятит нашу квартиру. И разбуди сына, а то он уже долго спит.

Всего четыре предложения, но сказанные очень медленно и как-то даже вязко. Вспомнив о сыне и о пятне над его головой, Миша, выходя из комнаты, бросил жене:

– Хорошо, скоро схожу за ним. Может всё-таки это какой-то полтергейст балуется.

Закончил свои слова он уже в коридоре. Как ни странно, сын спал спокойно и никаких признаков страха или беспокойства не проявлял. Похоже, что утренний крик отца, который должен был разбудить добрую часть их дома, никак не повлиял на его сон.

– Сына, вставай. Уже Солнышко высоко взошло и разбудило всех деток.

Такими словами он обычно и будил с утра Лёшу. Так было заведено в их семье, что эта обязанность лежала именно на нём. Никаких проблем или сложностей Миша в этом не видел и поэтому выполнял её легко и, даже, с какой-то радостью.